Японские корабли обстреляли главную базу российского флота на Тихом океане в марте 1904 года. Неприятель выпустил по Владивостоку около 200 снарядов, а единственной жертвой стала беременная женщина.
Перед бурей
Русско-японская война шла уже месяц. Уже погибли на рейде Чемульпо крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», уже заперта российская эскадра в гавани Порт-Артура, уже пал Пхеньян, а главная база русского флота на Тихом океане – Владивосток – живёт в тревоге.
Владивостокская крепость хоть и переведена на военное положение, но, по сути, безоружна. Дальнобойной артиллерии нет, а крепостная артиллерия может помешать разве что высадке десанта.
В начале февраля владивостокский отряд крейсеров покинул город. «Рюрик», «Богатырь», «Громобой» и «Россия» отправились в свободную охоту на японские транспорты с задачей перерезать коммуникации и нарушить снабжение японских войск в Китае. Но жестокие шторма не позволили походу снискать славу ни у японских берегов, ни у берегов Кореи.
Шквальный ветер, огромные волны и сильный мороз заставили отряд вернуться во Владивосток. К этому моменту крейсера уже были небоеспособны: ледяная вода залила орудийные стволы. В большинстве орудий лёд заполнил постепенно весь канал. Снаряды, ранее досланные при заряжании орудий до нарезов, нельзя было извлечь, лёд же, образовавшийся внутри каналов, не позволял разрядки выстрелом.
Вернувшись во Владивосток, военные моряки принялись размораживать корабли и приводить в порядок орудия. Как записано в вахтенном журнале крейсера «Россия», некоторые из них удалось разрядить довольно легко, вырубив из канала лёд и введя туда обыкновенный прибойник. Зато с 6-дюймовыми орудиями под полубаком пришлось повозиться, так как их каналы были сплошь заполнены льдом, вырубить который было очень трудно.
«Для их разряжания и очистки был применён следующий способ: сначала расходили и вынули из канала засевший в нарезы снаряд, действуя древками прибойника с винтом на конце. Затем, обогрев дульную часть паром, проведённым через охватывающий орудие змеевик, выколотили прибойником с казённой части цельную ледяную болванку, заполнявшую канал. Для разряжания 8-дюймовых орудий тоже пришлось употребить особый способ, т. к. все обычные меры не привели ни к чему», – отмечается в вахтенном журнале.
Корабли стоят в бухте Золотой Рог, и только ледоколы постоянно обеспечивают чистую воду, чтобы эскадра могла в любой момент выйти в море. А Элеонора Прей, которую позже назовут первым блогером Владивостока, по-прежнему даёт уроки английского офицерам и спокойно фотографирует военные приготовления эскадры.
И хоть в возможное нападение японцев никто не верит, главное развлечение горожан того времени – наблюдать за сигнальной мачтой на Тигровой сопке – не взовьётся ли флаг, извещающий о приближении неприятеля. Но пока война напрямую Владивостока не касается: боевые действия идут на Ляодунском полуострове за тысячу километров от Приморья.
Со стороны Аскольда
И нападение стало для многих горожан облегчением. В конце концов, любая ужасная новость лучше гнетущей неопределённости.
6 марта 1904 года отряд из семи японских крейсеров под командованием вице-адмирала Хиконодзё Камимуры вышел в Уссурийский залив.
Два лёгких крейсера – «Касаги» и «Иошино» и пять броненосцев – «Адзума», «Асама», «Ивате», «Идзумо» и «Якумо» – направились к побережью Владивостока. Около 10 утра отряд кораблей заметили наблюдатели на форте Линевича.
Владивостокскому отряду крейсеров приказали разводить пары и готовиться к выходу в море. Ледоколы уже пробивали проходы, а крейсера всё ещё не могли сняться с якорей: «Рюрик» из-за особенностей котлов всё не мог никак поднять пары.
Поэтому экипажи крейсеров в этой ситуации оказались, по сути, безмолвными наблюдателями…
Погода – далеко не весенняя. Термометр в этот день показывал аномальные -31. На подходе к бухте Соболь у полуострова Басаргина японцев встретили плотные поля плавающего льда. Его толщина достигала 45 сантиметров.
Как пишет в своей книге «Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904–1905 гг.» Всеволод Егорьев, адмирал Камимура отправил два лёгких крейсера наблюдать за входом в гавань, а броненосцы подошли к берегу.
Курсируя от полуострова Басаргина до бухты Горностай, японские крейсера около 13 часов открыли огонь холостыми со всех бортов – прогревали стволы.
А в 13:35 эскадра дала первый залп по городу. Как писала газета «Русский инвалид», японские корабли в этот момент находились в 8 вёрстах от берега.
Двигаясь галсами параллельно берегу, эскадра продолжала обстрел города, не входя в зону поражения Уссурийской и Петропавловской батарей.
Отчёты военных и с той, и с другой стороны изобилуют преувеличениями: первой на любой войне всегда гибнет правда. Поэтому гораздо точнее выглядит описание произошедшего в письмах абсолютно гражданского человека. Вот как рассказывала об этих событиях Элеонора Прей:
«Нынче днём город обстреливался с восточной стороны семью японскими крейсерами, и это продолжалось около часу. Я сидела здесь и писала, а Тед сидел рядом со мною. Конечно же, мы слышали орудийные залпы, но подумали, что это всего лишь учения на батарее, и не обратили на них никакого внимания. Тед заметил, что звуки всё приближаются, и сказал: «На этот раз это япошки», но никто из нас и не подумал, что это так. Затем мы увидели, что русские корабли в гавани поднимают якоря, и мы поняли, что произошло что-то неожиданное, потому что корабли вовсе не были на парах, а многие матросы находились на берегу. Затем вошёл слуга и сказал, что на другом конце города кого-то убило. После этого Тед схватил свой полевой бинокль и побежал со всех ног на вершину сопки, и оттуда он ясно увидел семь удалявшихся японских крейсеров и увидел несколько мест в другом конце города, куда упали снаряды; три из них — на лёд недалеко от дома Линдгольмов, это не более полутора миль от нас».
Прямому обстрелу подверглись форты Суворова и Линевича, полуостров Басаргина и Уссурийская батарея. Навесным огнём обстреляли всю долину речки Объяснения и восточную часть бухты Золотой Рог. Снаряды долетали до нынешней улицы Шефнера.
Как пишет Всеволод Егорьев, неприятель выпустил по городу до 200 снарядов. Обстрел продолжался около часа. Японцы не стали ждать, когда из Золотого Рога выйдут русские крейсера, и ушли в открытое море.
Первая жертва
Японские снаряды особого ущерба Владивостоку не нанесли. Несколько снарядов попали в район нынешней Луговой – по расположению 30-го Сибирского пехотного полка, повредив здание штаба и квартиру полкового командира.
Вот как описывал произошедшее корреспондент газеты «Русь»: «В Гнилом углу снаряд пробил, не разорвавшись, дом полковника Жукова, прошёл через спальню, разрушил на пути печь и вещи, пробил противоположную стену и разорвался близ денежного ящика. Часовой при ящике, осыпанный землёй и снегом, от взрыва не дрогнул, а только крикнул разводящего, чтобы вынести знамя, которое тотчас же вынесла супруга полкового командира вместе с вестовым».
Однако никакой награды героической женщине не вышло: медали получили только военные, участие гражданских в таких делах уставами предусмотрено было.
В главном флотском госпитале прилетевший снаряд ранил пятерых. К счастью, все остались живы, хотя один из военных пострадал серьёзно.
Единственной жертвой того обстрела стала жена мастера Кондакова. Снаряд вошёл через крышу деревянного дома, попав точно в живот беременной женщине, которая только вернулась с рынка. Шансов выжить у неё просто не было… Всё произошло в Матросской слободке на улице Воронцовской – в районе современной улицы Муравьёва-Амурского.
Единственную погибшую похоронили со всеми подобающими почестями.
Психическая атака
Зачем приходили японские корабли, если обстрел, как потом многие писали, был «потешным»?
Однозначного ответа на этот вопрос нет. По одной из версий, целью японцев были корабли владивостокского отряда крейсеров, но те не вышли на бой. По другой – главнокомандующий японского флота адмирал Тога отправил эскадру, чтобы русское командование осознало, что Владивосток постоянно находится под угрозой нападения, и вынуждено было держать там для защиты большие силы, отвлекая их от боевых действий на других участках.
Есть ещё и третья версия – психологической атаки. Нападение должно было деморализовать и парализовать русские войска и местных жителей.
Последней цели японцы точно не достигли. Паники не было, и убежища никто не искал. Напротив, горожане забрались на все высокие сопки, чтобы лучше видеть бой.
А осколки снарядов местные жители разобрали на сувениры – они изрядно ценились у горожан.
Вот как это описывала упоминавшаяся уже Элеонора Прей:
«Третьего дня, к моему величайшему удивлению и удовольствию, ко мне пришёл лейтенант Каган — впервые за два месяца. Был его день рождения, и он находился в городе. Они дислоцированы в форте Линевича, что в нескольких вёрстах от города, и там во время обстрела разорвалось четыре снаряда, не причинивших вреда, за исключением крыши одного дома. Он прислал мне осколок одного из них, и я была так рада, ибо Тед так старался раздобыть такой осколок, но не смог.
...Более ста пятидесяти снарядов было выпущено по городу, и каждый стоит не менее пятисот долларов золотом, так что обстрел должен был обойтись примерно в сто тысяч, и всё это за жизнь единственной бедной женщины. Воистину, война ужасна!» – писала Прей в своих письмах.
Больше Владивосток в боевых действиях не участвовал. Разве что в 1945 году зенитчики с кораблей Дальневосточного морского пароходства сбили в Амурском заливе на подлёте к городу самолёт японского камикадзе.