Семейная реликвия: 102 года хранят в семье Воробьёвых фамильное кольцо

С Еленой Воробьёвой корреспондент «АиФ-Приморья» встретилась в районе бывшей Экипажной слободы, около дома Карла Либкнехта, 3. В этом старом, но ещё крепком каменном здании в беспокойном 1938 году Елена появилась на свет, поэтому любит сюда захаживать и вспоминать о былом. А вспомнить ей, родоведу, есть что.

Родовое гнездо 

- Этот дом построил мой прадед, Павел Подгорбунский, - рассказывает Елена Ивановна. - Здесь родились и жили моя бабушка, мама, я и дочь Виктория. Всего пять поколений нашей семьи. Мы пережили несколько волн репрессий. Помню, как в 50-е годы мама в ожидании обысков и арестов старательно разрывала семейные фотографии. 

Портрет первого хозяина дома удалось восстановить. Павел Подгорбунский 20 лет был гласным  (сейчас бы его назвали депутатом) городской Думы. Ничего не предвещало блестящей карьеры, ведь он появился на свет в Забайкалье, в семье ссыльных поляков.

- Бабушка говорила о причастности наших предков к польским восстаниям, правда, без лишних подробностей. Прибыв во Владивосток, Захар Подгорбунский зарабатывал здесь на жизнь скромным извозчиком. Его сын Павел рано проявил свои выдающиеся способности: служил во Флотском экипаже, затем устроился на работу в юридический отдел доходного дома Кунста и Альберса и, наконец, стал ярким представителем Думы Владивостока.

В возрасте 18 лет Павел Подгорбунский, приняв православие, обвенчался с Марфой Мацевич. Спустя четыре года приобрёл участок земли на Японской улице. Так у молодой четы появился свой дом - сначала деревянный, а через некоторое время - каменный. Здесь у них родилось пятеро детей - четыре дочери и сын.

- В 1922 году пришла советская власть, дом забрали, описав всё, вплоть до мусорных ящиков во дворе. Нам оставили одну комнату. На 22 квадратных метрах каким-то чудом разместились бабушка, её три дочери, их мужья, а чуть позже - я и мой двоюродный брат. А Павел Подгорбунский - вместе с другими сотрудниками Кунста и Альберса - на пароходе уехал в эмиграцию в Харбин, счастливо женившись во второй раз.

- Бабушка деда не осуждала, приняв всё как должное, - вздыхает Елена Воробьёва. - Она была сильной женщиной. Помню, как бабушке пришлось продать пианино, на вырученные деньги мне покупали одежду… Благодаря ей я выжила, ведь мама совсем потерялась в жизни. Мой отец, Иван Голайко, был военным инженером. Он погиб в 1941 году под Москвой, выполняя специальное задание. Потом я списывалась с его командирами, они мне ответили - могилы нет, от страшного взрыва ничего не осталось. Я не помню чётко своего отца, когда он погиб, мне было всего три года. 

Деяния предка

Личные перипетии жизни прадеда Подгорбунского - не главная цель исследований Елены Воробьёвой. В архивных материалах городской Думы сохранились ценные документы, позволяющие представить масштаб личности предка. 

- Читаешь его выступления на заседаниях Думы и будто общаешься с живым человеком, - признаётся Елена Воробьёва. - Прадед входил в состав всех думских комиссий: ревизионной, технической, строительной, финансовой, земельной. Незаслуженно было забыто о том, как Павел Подгорбунский принимал участие в открытии городских библиотек. Он открывал приюты для больных и бедных, сажал сады, мостил мостовые, 
с огромным энтузиазмом благоустраивая город. Он первым описал Макуршинскую пещеру, расположенную под посёлком Ольга.

Когда Павел Захарович уехал в эмиграцию, его первая семья ожидала арестов, ведь вся улица знала, что бывший муж Марфы - царский чиновник. Репрессии, так или иначе, коснулись нашей семьи. Мужа старшей бабушкиной дочери год продержали во Владивостокской тюрьме. Выпустили изможденного, больного, прошедшего пытки. Пытались арестовать и деда, но тот уже лежал парализованный.

Замуж по завещанию

С семьёй Павла Подгорбунского связана ещё одна удивительная история. Сердце его красавицы дочери Елены Павловны однажды покорил служащий «Кунста и Альберса» Тимофей Пермин.

- Неожиданно Тимофей, будучи в Москве, тяжело заболел, - продолжает Елена Воробьёва. - Он знал, что должен умереть от рака, встретился с Подгорбунским и передал для Елены кольцо, завещав ей выйти замуж за своего друга Лаврентия Кабакова. Бабушка так и сделала - вышла замуж за Кабакова, они жили долго и счастливо. Как оказалось, мой дед был из семьи староверов. А золотое колечко с маленьким бриллиантом уже 102 года переходит от поколения к поколению по женской линии. Бабушка передала колечко дочери, мама передала его мне, я - дочери Виктории, она - внучке Наталье.

В самые трудные голодные годы, когда за продукты пришлось отдавать крестики, бабушкино колечко бережно хранилось в семье Елены Воробьёвой. Сегодня его надевают только в самые торжественные дни и верят, что семейная реликвия оберегает их от несчастий. 

История истории - рознь

Университетский диплом с отличием у Елены Воробьёвой испорчен тройкой по истории марксизма-ленинизма. Но правнучка спикера царской Думы Владивостока и в глубине души не имела ничего против Маркса и Ленина. Просто с марксизмом вышла оказия.

Елена Ивановна сорок семь лет преподавала высшую математику в Морском государственном университете. А в свободное время на базе знаменитого в городе клуба «Родовед» восстанавливала историю своих предков. И эта история у неё вышла без оказий. Она написала об этом несколько книг и стихотворных сказаний. 

Четыре правнука

Четверо очаровательных мальчишек - самая большая гордость прабабушки-родоведа.

- Сегодня двое из них, Гриша и Федя, живут со мной под одной крышей. Мне, выросшей в девичьей семье, приходится учиться воспитывать мальчиков, - улыбается Елена Ивановна. - Вот и набираюсь опыта. Веду дневники о том, как растут правнуки, потом им будет интересно узнать о своём раннем детстве.

Над столом в большой комнате висит фотография прадеда Виталия Владимировича Воробьёва.

- Самое главное, когда мои правнуки станут взрослыми, им не придётся разыскивать в архивах сведения о предках, - говорит напоследок Елена Воробьёва. - За них это уже сделала я, прабабушка.