Какой язык для приморцев «роднее»: русский или «албанский»?

Для многих образованных россиян старшего поколения День родного языка, скорее, грустный праздник. Борцы за чистоту «великого и могучего» сетуют: мол, выросло в стране целое поколение, общающееся с помощью виртуальных «мемов» и обрывочных СМС-конструкций, а то и вовсе сознательно коверкают родную речь, чтобы говорить на «албанском». Оправдывают ли своих ровесников молодые филологи? Наш собеседник - Валерий Шульгинов, старший преподаватель кафедры «Русский язык, как иностранный» Школы региональных исследований ДВФУ.

Грамотность - в тренде

Елена Жукова: - Валерий, в последнее время принято говорить о кризисе языковой культуры у молодого поколения…

Валерий Шульгинов: - Возможно, я вас удивлю, но на языковую ситуацию сегодняшнего дня я смотрю с оптимизмом. Мне кажется, что система русского языка  достаточно мудра, чтобы избежать перекосов. С другой стороны, важно, чтобы люди следили за тем, как они говорят. Повышение общего уровня  речевой культуры  - это главная  задача филологов,  мой хлеб, можно сказать, ежедневная борьба за чистоту русского языка. С другой стороны, сегодня грамотная речь становится неким трендом. В среде сознательной молодёжи модно говорить правильно. Таким образом, молодые люди повышают свой статус, добиваются известности, карьерного роста.

- Это и есть потомки, достойные наследия великих классиков?  

- Многое зависит от воспитания: какие книги читают ребёнку в детстве, как говорят в семье, какие ценности прививают. А если не повезло с семьёй? Тогда на помощь человеку приходят амбиции, желание стать популярным, социально значимым. На уровне подсознания людям свойственно стремление к правильной речи. Ведь как гласит известная английская поговорка: «Открыть рот, значит себя разоблачить». 

В спрессованном времени

- Считается, что если язык не развивается, значит, он мёртв. Что радикально изменилось в нашей речи в последние годы и десятилетия?

- Изменения происходят постоянно, на разных языковых уровнях. Прежде всего, в русском языке наблюдается развитие черт аналитизма, экспансия именительного падежа (например, он был добрый человек), возникновение аналитических прилагательных (мастер-класс, веб-программа). Огромное влияние на другие стили оказывает разговорная речь. В 21 веке мы используем гораздо больше заимствованных слов. Эти процессы трудно оценить однозначно, пока ясно одно - люди стремятся говорить то, что думают, в простой и понятной форме. Кроме того, ускорился темп речи, поэтому в ней так много сокращений, и это шокирует людей старшего поколения, привыкших говорить «с расстановкой», развёрнуто. Русский язык подстраивается под современный мир, и объективно на эти процессы мы повлиять не можем. С другой стороны, необходимо сохранять лучшие традиции «великого и могучего» в новом, спрессованном времени.

- Кто из писателей стал для вас образцом речевого разнообразия?

- Попытку найти новый литературный стиль можно обнаружить у Виктора Пелевина, однако уровень его речи занижен, и это не может радовать филолога. С удовольствием слежу за творчеством  современного поэта Ивана Пиженина. Но мое главное лингвистическое предпочтение - Владимир Набоков. Его язык настолько сложен и богат, что когда я читаю его книги, мне необходимо оставаться в абсолютном одиночестве.

- А что можете сказать о признаках вопиющей безграмотности?

- Безусловно, нашу речь засоряют вульгаризмы, слова-паразиты, нецензурные выражения. Однажды я не смог купить сотовый телефон у продавца, который произнес «звОнит» с ударением на первом слоге. Передо мной  просто возник некий психологический барьер, который я не смог преодолеть. В целом, конечно, я стараюсь не судить строго. Но неужели трудно запомнить разницу между «одеть» и «надеть»? Одеть - кого-то, а надеть - что-то. Один из рекламных щитов Владивостока гласит: «Нечего одеть? Заходи к нам». Подобные ошибки, казусы - кладезь идей для курсовых и дипломных работ.

Самый сложный на свете

- Вы преподаете русский язык у иностранцев. Довольны ли вы своими учениками?

-  Проблемы, с которыми иностранцы сталкиваются, часто напоминают те, которые возникают в процессе изучения языка детьми. Например, один студент из Кореи, объясняя значение слова «злак», решил, что это «источник зла». А «монархия», по их мнению, не что иное, как «жена монарха». В процессе обучения языку мы учим их сразу грамотной литературной речи. Успехи радуют, пока в процесс не вмешаются русские приятели. Недавно один юноша из Китая стал со мной прощаться «прикольной» фразой: «Ну, давай». Когда я заметил, что это не совсем корректно по отношению к преподавателю, он исправился «Ну, давайте!». Однажды к нам приехал бразилец, он поразил меня тем, что решил выучить русский - как самый сложный на свете язык. Сегодня мои иностранные студенты пишут дипломы по пьесам Евгения Гришковца, иногда даже думают на русском. В их сознании, словно параллельные миры, закладываются две разные системы.

- Многие филологи называют Интернет исчадием ада, главным виновником падения моральных устоев русского языка.

- Считаю, что Интернет - безусловное отражение всех процессов, происходящих в языке,  на самых разных уровнях. Многие так называемые  молодёжные «мемы» проникают в устную речь именно из всемирной паутины. Конечно, как и в реальном мире, в Интернете есть уголки, куда заходить не стоит. Нужно стремиться к достойным примерам. Сегодня можно найти авторские сайты и блоги литературного или научного содержания. В тех же социальных сетях многие люди стремятся выражать свои мысли грамотно. Поэтому компьютерные технологии для языка - отнюдь не проклятие. Интернет как среда провоцирует нас на устную речь - спонтанную, импровизированную, сложную.

- Значит, за будущее русского языка вы спокойны?

- Да. Я считаю, что современный русский язык, хоть и стремится подстроиться под безумный ритм жизни, но при этом по-прежнему остаётся прекрасным, великим, могучим, которым стоит гордиться. 

Смотрите также:

• Солист «Кукрыниксов» Алексей Горшенёв: «Творчество опустилось до уровня жрачки. Руки бы поотрубал!» →
• Немец Лотар Деег: если бы не пробки и «правый руль», не узнал бы Владивосток →
• Нина Керчелаева: «Сохранить музейные ценности не так-то просто» →