Иногда решение связать свою жизнь с военной службой приходит не сразу. Но у Акелы всё было иначе. Уже после начала специальной военной операции он услышал по радио, что идёт набор на военную службу по контракту, и на следующий день уже был в военкомате. Так военнослужащий с позывным Акела начал свой боевой путь в качестве наводчика в составе 40-й отдельной гвардейской Краснодарско-Харбинской дважды Краснознамённой бригады морской пехоты Тихоокеанского флота.
Первые испытания
«Мне не нужно было думать. В стране начались боевые действия. Кто, если не я?» – гордо говорит Акела.
Это не бравада. Это интонация человека, который нашёл своё место. За плечами не было военного образования, зато были характер и внутренняя установка: за Родину – до конца.
Несколько месяцев интенсивной подготовки на полигоне морской пехоты Тихоокеанского флота Бамбурово. Инструкторы – те, кто уже прошёл огонь боевых действий – объясняли исходя из своего опыта. Показывали не схемы, а приёмы, которые позволяют выполнять задачи вне зависимости от складывающейся оперативной обстановки.
«Там я впервые увидел Т-80БВМ. Огромная, стремительная, гулкая машина. Захотел сразу именно на ней и воевать», – рассказывает Акела.
Наводчиком-оператором стал по собственному желанию. Акела был готов брать ответственность за выстрел, за результат. В экипаже было распределение ролей, но без иерархии. Каждый – как палец на руке.
Первая боевая задача была 5 марта 2024 года. Раннее утро, Угледар, южнодонецкое направление. Низкие облака, перемежающиеся с сухим степным ветром, воздух, глухой от предстоящего боя. Акела вспоминает: небо было тусклым, будто чувствовало, что на земле вот-вот произойдёт столкновение.
«До выезда все молчали. Командир сказал: «Работаем точно и быстро. Впереди – проход в минных полях. За нами – пехота». После этих слов мы стали одним организмом», – вспоминает Акела.
Задача экипажа была предельно ясна: танк Т-80БВМ должен проделать коридор в заграждениях, уничтожить огневые точки и вывести пехоту вперёд. Как только выехали на дистанцию прямого выстрела, сработали мгновенно: Акела начал поражать цели одну за другой. Один из первых выстрелов – по укреплённой бетонной огневой точке. Объективный контроль подтвердил: попадание точное, точка подавлена.
«Всё, чему учили, всплыло само. Я стрелял как на автомате, но чётко, как по схеме. Был сильнейший выброс адреналина. Но не паника. Наоборот – ясность», – продолжает морпех.
Во время боя танк получил два попадания противотанковых ракет противника. Первый удар – в переднюю левую часть, второй – в правый борт. Экипаж не покинул машину, система жизнеобеспечения выдержала. Продолжили движение, как будто ничего не произошло.
«Мы знали: пока мы держимся, живы те, кто идёт за нами», – рассказывает Акела.
Боевые эпизоды
Следующий боевой эпизод произошёл летом 2024 года. Жаркая каменистая почва. Танковая рота получила разведданные о приближении вражеской техники к линии соприкосновения. Объект – американский бронеавтомобиль с тактическим оборудованием.
«Координаты были чёткие. Отработали по вызову. Я действовал через прицел, как через микроскоп. Увидел движение, дождался момента, нажал», – делится тихоокеанец.
Цель была поражена с первого выстрела. Позже по перехвату и визуальному осмотру установили: в машине находились наёмники, а также военнослужащие ВСУ, проходившие подготовку в Польше.
Другой случай приходится на июнь того же года. Штурмовая группа попала под плотный огонь. Экипаж Акелы получил координаты вражеской огневой точки. Танк выдвинулся вперёд, прошёл короткую дистанцию и начал работать с предельной точностью. Боевики, услышав приближение тяжёлой бронетехники, сдались без единого выстрела.
«Звук танка – уже оружие. Он заставляет дрожать землю и нервы», – говорит Акела.
На одном из участков линии фронта Акела увидел то, что навсегда изменило его восприятие врага. ВСУ оборудовали огневые позиции на территории школ и детских садов. Артиллерия размещалась за стенами зданий, где недавно учились дети.
«Мы стояли рядом. Местные сами вели нас, показывали: «Смотрите, вот отсюда били». Под окнами валялись осколки. А на дверях ещё висели детские рисунки», – вспоминает чёрный берет.
Боевики делали из гражданских живой щит. Это не тактика – это террористический подход. С той стороны – идеология страха, с нашей – принципы военной чести.
«Мы никогда не работаем по таким целям вслепую. Всегда смотрим, сверяем, убеждаемся. Лучше обойти, чем рисковать жизнями мирных граждан», – говорит Акела.
После освобождения одного из посёлков Акелу и его экипаж встретила семья с детьми. Девочка лет восьми подала бойцу бутылку воды и сказала: «Спасибо, что вы пришли. Мы вас ждали».
Экипаж танка – это больше, чем коллеги. Это семья. Внутри Злыдня (так ласково зовут бойцы свою боевую машину) – три человека, связанные не только уставом, но и доверием, опытом и чувством долга.
Правила танкиста
С каждым месяцем характер боевых действий имеет тенденцию к изменениям. Появляются различные модификации FPV-дронов, разведывательных беспилотников, барражирующих боеприпасов.
Чтобы сохранять боевую устойчивость танка, начали использовать конструкцию «царь-мангал» – дополнительную защиту от дронов и ПТУРов. Это не просто броня – это щит, способный прикрыть весь взвод.
«Наш танк идёт первым. Он берёт на себя весь огонь. И всё равно едет, потому что без нас пехота не пройдёт», – рассказывает о боевых буднях Акела.
Подготовка теперь проходит почти ежедневно: отработка выдвижения, экстренной эвакуации, стрельбы в условиях РЭБ. Боевые действия – это уже не только броня. Это технология, тактика, скорость и интеллект.
Перед выходом экипаж проходит маршрут пешком: смотрит, запоминает ориентиры. Потом – аэроразведка, сверка с данными, проверка техники. Всё – в деталях.
«Мы знаем дорогу до каждого куста. Когда ты в танке, ты не видишь – ты чувствуешь. А значит, всё надо держать в голове».
Экипажи поддерживают связь между собой и с семьями. Это создаёт горизонталь доверия. Каждый знает: дома ждут. А значит, необходимо вернуться. Всё это – маленькие элементы психологической устойчивости морских пехотинцев Тихоокеанского флота.
Несмотря на поддержку и чёткие инструкции, Акела выработал свои пять правил танкиста. Никто их не зачитывал на построении, не заставлял ставить подпись под ними. Но именно по этим правилам живёт танковый экипаж. Их не обсуждают – их просто исполняют.
Первое правило – действовать с холодной головой. Он понял это ещё в свой первый бой, когда от гула снарядов заложило уши, а танк вздрогнул от прямого попадания. Не закричать, не шарахнуться, не выбежать, а остаться на месте, просчитать траекторию, прицелиться и ответить. Там, где паника делает из бойца обломок, хладнокровие делает оружие.
Второе – всегда слушать командира. В экипаже нет демократии. Есть ответственность. Командир – это не просто старший. Это связующее звено между бронёй и боем. Его слова – решение, а не предложение. Акела знает: если командир сказал, что работаем по опорнику, значит, через несколько секунд цель должна быть уничтожена. Без обсуждений. Без сомнений.
Третье – до последнего бороться за живучесть танка. Был бой, когда двигатель начал «захлёбываться», управление стало тугим, а в отсеке запахло гарью. Многие бы выскочили, решили, что пора оставлять машину. Но Акела вместе с экипажем остались. Танковое сердце билось. И танк дошёл. Потому что пока машина едет – ещё не конец.
Четвёртое – знать, что твой танк – твоя броня, твой дом и твой шанс выжить. Акела изучил Т-80БВМ как родного. Он знает, где и когда может заклинить стабилизатор, где звук меняется при перегрузке, как ведёт себя башня при боковом ветре. Эта машина не просто техника. Это часть тебя. И если ты её чувствуешь, она тебе отвечает.
И, наконец, пятое: экипаж – это семья. Не в переносном смысле. По-настоящему. С этими людьми ты спишь, ешь, рискуешь, молчишь и кричишь. Ты доверяешь им свою спину. И знаешь, что они не отступят. Никогда.
Благодарим редакцию газеты Тихоокеанского флота за помощь в подготовке материала.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
