Великая Отечественная война вычеркнула из штатных расписаний специалистов многих истинно мужских профессий. Рыбацкая отрасль не стала исключением. Для подготовки и воспитания квалифицированных кадров моряков-рыбаков специальным приказом был введён институт юнг.
Поступил без проблем
Морская рыбопромысловая школа юнг (первым набором в которую в 1944 году взяли 146 мальчишек) находилась на окраине Находки.
Капитан дальнего плавания, доцент кафедры управления судном Дальрыбвтуза Виктор Щербатюк был принят в школу юнг вторым набором, осенью 1947 года.
- В школу я попал после 6-го класса 14-й общеобразовательной школы Владивостока. О наборе родители узнали из объявления в газете «Красное знамя». Чёткого представления, что это за школа и на кого в ней учат, конечно, не имел. Но мама с отцом собрали меня в дорогу, проводили до поезда, и я поехал, - рассказывает Виктор Павлович.
Находка после Владивостока его не впечатлила. Собственно, города-порта, как такового, тогда ещё не было. Было лишь несколько небольших посёлков на берегу бухты. Но машины по грунтовым дорогам бегали. До посёлка Рыбстрой, где находилась мореходная школа, было около 10 километров пути. Их тринадцатилетний Витя преодолел пешком.
- На подходе к бухте Находка увидели на противоположном берегу бараки. Это и была школа юнг. С поступлением проблем не было. Приехали поздно, в сентябре, когда вступительные экзамены уже все сдали. Но домой нас с приятелем не отправили. Два сотрудника отвели в комнату, где не оказалось даже классной доски. Поэтому пришлось писать мелом на двери, окрашенной в коричневый цвет. Мне сказали пиши: «Машина подъехала к подъезду». Я написал без ошибок, да и почерк был нормальный. Потом дали задачу по арифметике. Её тоже решил, и тут же был зачислен в школу на судоводительское отделение. Единственным документом, который тогда был у меня на руках, было свидетельство о рождении.
Посуда была немецкая
К своему разочарованию, никакой морской романтики в школе юнг Витя не увидел: ни белоснежных парусов, ни дальних морских походов в экзотические страны. На календаре - 1947 год, рыбная промышленность послевоенного Советского Союза крайне нуждалась в квалифицированных кадрах. Будущих мореходов разместили в бараках без коммунальных удобств. Туалеты - на улице. Школа была окружена забором с колючей проволокой, рядом располагалось караульное помещение.
- Предполагаю, что на месте школы был лагерь для репрессированных. Хотя, по некоторым данным, здесь стояла воинская часть. Недалеко от школы был артезианский колодец, откуда брали воду жители трёх ближайших поселков и мы, курсанты, - вспоминает бывший юнга.
В бытовом отношении школа была сродни лагерю для перемещённых лиц. Отопление в казармах было печное. Уголь подвозили нерегулярно и его постоянно не хватало. Везло тем, кто спал у печки. Чтобы сохранить тепло зимой, ребята сдвигали две кровати, расстилали на них три матраса, накрывали их тремя простынями, тремя одеялами и тремя шинелями. Края одеял и простыней крепили, залезали в этот конверт и спали при любой температуре, как в спальном мешке. Одним словом, не курорт.
- Но зато нам выдавали ботинки - рабочие и выходные, форму рабочую и выходную и шинель. Мы носили настоящую морскую хлопчатобумажную робу! Я в ней два года ходил на практику. А ещё первое время нам выдавали настоящее немецкое нательное белье. Видимо, трофейное. Отличное было бельё, на трёх пуговичках. Посуда тоже была немецкая, правда, со временем была заменена на русскую, - улыбается Виктор Павлович.
Дедовщины не было
Вспоминая годы отрочества, бывший юнга с удовольствием вспоминает начальника школы Ивана Гамзина, которого искренне уважали все курсанты. Зарубкой на памяти остался и командир второй роты, которого выгнали за воровство. Когда у курсантов стали пропадать личные вещи, ребята сначала решили, что это тащит кто-то из своих. Но потом выяснилось, что вор - командир роты.
Новым командиром второй роты, где учился юга Щербатюк, поставили Ивана Сухих. Высокий, стройный, из бывших военных. Приходя утром в казарму, он громовым голосом командовал: «Вторая рота, подъём!». А вторая рота спит под одеялами: в казарме холодно, и вставать не хочется. Тогда Иван Иванович применял «репрессивные» меры: подходил к крайней кровати и переворачивал её. Естественно, после второй команды все вскакивали.
- Как кормили нас? Да нормально. Преимущественно рыбой, но было и мясо. У школы были подсобные хозяйства в районе бухт Читауз и Читувай. Выращивали картофель, овощи, бахчевые, зерновые и бобовые. Держали корову, свиней и даже двух коз. Во время практики нам выдавали паёк на 10 дней: рис, сливочное масло, сахар, хлеб. А практика длилась по полгода. Получив продукты, мы в первый же день варили рисовую кашу с маслом и сахаром. Это была не каша, а мечта! А потом уже выживали - за счёт рыбы. Зато научились делать из неё всё, что только можно.
Школа готовила машинистов, мотористов, шкиперов. Юнги изучали морское и такелажное дело, русский язык, литературу. Виктор Павлович до сих пор перезванивается с однокашниками.
- Среди курсантов были ребята старшего возраста, но чтобы дедовщина?! Её не было никогда. Старшие парни оберегали пацанов, как младших братьев. И никаких пьянок, никаких наркотиков. Да мы тогда понятия не имели, что это такое! Нашими «заклятыми» друзьями были моряки из бригады подводников, которая стояла недалеко от нашей школы. И курсанты мореходной школы «Дальтехфлота», которая находилась примерно в пяти километрах от нас. Как правило, стычки происходили из-за девчонок. Причем, дрались не один на один или пара на пару - дралась вся мореходка. Взрослые, конечно, умело гасили эти столкновения. Но время есть время - боевой дух было не унять.
Досье
Виктор Щербатюк родился в 1932 г. Окончил «Дальрыбвтуз в 1970 г. Был капитаном китобойного судна «Ретивый», работал старшим помощником капитана плавбазы «Советская Россия», директором мореходного училища в г. Невельске (о. Сахалин).
Смотрите также:
- Юнга «огненных рейсов» встретит день окончания Второй мировой вдали от моря →
- Капитан Булатов: о дворянском титуле, космонавте Титове и морской романтике →
- Под «колпаком» медведя. Косолапый преследует экспедицию Федора Конюхова →