От юнги до капитана. Легендарный капитан - о жизни, отданной морю

От юнги до капитана: о жизни, отданной морю, рассказал легендарный капитан ДВМП Юрий Пудовкин

РЕБЁНОК НА МОСТИКЕ

– Юрий Александрович, какое ваше самое первое морское воспоминание?

– Впервые на борт судна я попал ещё 5-летним ребёнком. Меня взял с собой отец – капитан траулера «Палтус». И потом мне уже не приходили в голову другие мысли, кроме как стать моряком.

Мы жили в районе Голубиная падь во Владивостоке. После того как я первый раз побывал на борту, когда я – маленький ребёнок – вернулся домой, меня спросили: «Что отец там делает?», я долго думал. Потом нашёлся и ответил: «Его все слушают». Такой в моём представлении тогда была работа капитана. Потом я в этом убедился – капитан управляет всем на судне. В этом и заключается его деятельность.

Я прошёл долгую морскую дорогу, в том числе в Дальневосточном морском пароходстве, и не только на мостике. Был капитаном-наставником, главным штурманом, первым замом начальника Управления международных линий ДВМП. Занимался управленческой и административной деятельностью.

– А начало вашей карьеры пришлось на военные годы?

– В 1942 году мне было 13 лет, отца перевели на Каспий, он там занял одну из руководящих должностей. А я сразу пошёл в море. Меня взяли маслёнщиком (мотористом) на малый буксировщик «Каспиец». В 1942–1943 годах мы таскали баржи в сторону Астрахани, чтобы поднять их по Волге, в том числе в направлении Сталинграда. Один раз мы ходили и в Сталинград. Это была настоящая боевая операция, хоть «Каспиец» и не был военным кораблём. Нас постоянно бомбили. Но ни разу не попали. Повезло.

Ночью сидишь: темно – строго соблюдалась светомаскировка – и слышишь вой – где-то там в небе высоко летит, выискивает. Гадаешь, куда сбросит…

После войны меня наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

А в 1943-м отец пришёл, взял меня за руку и увёл в школу. В обычную. В 1947-м я вернулся во Владивосток и поступил в высшее мореходное училище (ВВМУ), которое окончил в 1953 году.

Практики проходил на пароходе «Дмитрий Лаптев» – ходил в рейсы на Сахалин и Чукотку. Потом на 4-м курсе попал на новое учебное судно «Полюс».

После ВВМУ был 3-м помощником в ДВМП, отвечал за штурманскую часть. В 1957 году стал капитаном. А ещё через некоторое время оказался в Службе безопасности мореплавания, контролировал работу других капитанов.

В то время ещё было живо предыдущее поколение старых капитанов. А я – молодой, с образованием. Прихожу на мостик с проверкой. А там на столе карта-миллионка, на которой курс проложен чуть ли не фломастером. И вот надо «раздолбать» капитана, а он – ветеран заслуженный. И что делать?

Я пришёл тогда к начальнику Службы безопасности мореплавания Кашуре, говорю: «Александр Александрович, отпусти меня обратно на флот, я не могу такую штурманскую службу видеть». И ушёл в плавание.

КУРС – СЕВЕР

– Вам, наверное, довелось работать на самых разных типах судов?

– Первый пароход, на который я попал после учёбы, был «Находка» типа «Либерти». Эти суда строились в Америке во время войны для обеспечения конвоев, снабжавших СССР в рамках ленд-лиза. По сути, «Либерти» предназначались для одного рейса, строились в массовом порядке и не рассчитывались на длительную эксплуатацию. Но служили потом десятилетиями.

Капитаном был Михаил Митрофанович Гамаюнов. Мы – выпускники ВВМУ – пришли с высшим образованием. Капитан и весь экипаж были со средним. И к нам – учёным и молодым – сначала относились с настороженностью. Но уже через неделю мы – вчерашние курсанты – полностью влились в экипаж. Числились на равных, росли по службе.

Гамаюнов как-то раз признался: «Не знаю, что мне делать на этом пароходе. Я только подумаю, а они уже всё сделали». Мы очень уважали Михаила Митрофановича.

– Когда вы стали капитаном?

– Капитаном я стал в 29 лет, проработав после училища меньше 5 лет. В то время половина нашего флота работала на северном направлении. И я, как и многие другие капитаны, занимался снабжением северных территорий на маршрутах Владивосток – Чукотка – Тикси – Владивосток. Естественно, с многочисленными заходами в северные порты и порт-пункты.

Разные бывали ситуации. Однажды в начале 90-х на судне «Пионер Чукотки» я даже чуть не зазимовал в море Лаптевых – судно начало затирать льдами. Однако удалось всё-таки поймать хороший ветер и подходящий дрейф льда и выскочить оттуда.

ДАЛЕЕ – ВЕСЬ МИР

– Но север – это ведь только в навигацию. Были же и другие направления?

– Да, конечно. Например, в 1967 году мне, как капитану теплохода «Ванино» довелось открывать нашу первую международную линию FESCO – Indian Line по маршруту Владивосток – Муроран – Гонконг – Бангкок – Сингапур – Калькутта – Мадрас – Владивосток.

А в 1978–1980 годах, когда я был представителем Совинфлота в Малайзии, организуя совместные судоходные компании, когда всё уже было, как говорится, «на мази», раздался звонок телефона. «Юрий, мы всё расторгаем. А почему? Ты слышал про Афганистан?» Наши вошли в Афганистан.

Однако связи сохранялись, я даже играл в гольф с премьером Малайзии Туном Хусейном бин Дато 'Онном и был членом престижного гольф-клуба Малайзии «Субанг».

– А вьетнамскую войну вам довелось застать?

– Я даже получил медаль «Участнику локальных конфликтов» именно за Вьетнам. Мы совершали торговые рейсы – вывозили уголь из вьетнамской Камфы. А американцы Вьетнам активно бомбили. Был случай, когда мы только отошли от причала в Хайфоне, на наше место встал пароход «Фрунзе», и у него возле кормы упала бомба. Пароход, к счастью, серьёзно не пострадал.

Там на выходе из порта постоянно дежурил американский крейсер «Бостон». Постоянно пакостил, нахально лез поперёк курса и даже постреливал. Остановить и досмотреть не пытался, но нервов попортил.

ГРУЗЫ И ПАССАЖИРЫ

– Знаю, что вы были капитаном легендарного «Советского Союза». Чем запомнилось это судно?

– Я стал капитаном «Советского Союза» 1972 году. Это был самый большой лайнер страны.

Тогда произошёл один случай, из тех, что запоминаются на всю жизнь. Вызвал меня начальник пароходства Лукьянченко. Говорит: «Юра, с тобой в рейс пойдёт известный физик Капица. Он едет из Владивостока в Петропавловск-Камчатский с семьёй: Пётр Леонидович с супругой, их сын Андрей с женой. Встреть, прими как полагается».

Я разместил их в двух имевшихся на борту люксах. Капица же – звезда мировой величины! И мы подружились. В Петропавловске они пригласили меня в поездку на гейзеры. Анна Алексеевна – жена Капицы, дочка академика Крылова, предложила мне навещать их, когда буду в Москве. И мы дружили много лет. А младший сын его Андрей Петрович Капица потом стал руководителем ДВО РАН. Старший сын вёл на телевидении передачу «Очевидное. Невероятное».

За время работы я встречал и других интересных людей. Так, в Малайзии мы познакомились с космонавтом Севастьяновым. Я даже гостил у него. Довелось познакомиться и с другими космонавтами.

– За столько лет морского стажа вам, наверное, доводилось перевозить необычные грузы?

– Было однажды. Работаю я на Чукотке на своём теплоходе «Ванино». Однажды получаю команду – после окончания выгрузки прибыть в Магадан. Назначение получите там. Это необычно, как правило, мы заранее знали цель рейса.

В Магадане ко мне приезжают серьёзные люди и говорят: вам поручено перевезти во Владивосток 38 тонн золота. Строгая секретность, никому не говорить. Мы погрузили ящики на борт. Приняли сопровождение – четырёх милиционеров. Экипаж о грузе не знал. Повезли. А во Владивостоке на причале нас встречают человек пятьдесят, оцепление. Никого не впускали и не выпускали, пока контейнеры не перегрузили в вагоны.

МОРЕ ЗОВЁТ

– Морская отрасль в последние годы начала возрождаться, вы видите перспективы?

– 35 лет назад в ДВМП было 265 судов и сотни капитанов. Сегодня и судов, и капитанов в десятки раз меньше.

В лучшие годы в пароходстве (включая все дальневосточные порты и судоремзаводы) работало до 50 тысяч человек.

Но люди считают, что надежда есть. Возрождается судостроение на «Звезде» строятся огромные суда для Севморпути…

В 1936 году мой отец прошёл его на мотоботе «Капитан Воронин» водоизмещением всего 135 тонн с мотором в 200 лошадиных сил без радара, лага и эхолота и даже гирокомпаса из Мурманска во Владивосток за одну навигацию. Для тех времён – настоящий подвиг, который стал примером и для меня. Сегодня Севморпуть – заново открываемая морская трасса. Там тысячи людей, множество судов, огромные перспективы. Россия, я думаю, вернётся в море с новыми силами. Без моря нет будущего.