30 лет назад Президент России подписал указ об открытии Владивостока. Продолжаем публикации цикла материалов об том событии с комментариями непосредственных участников тех событий. Сегодня – вторая часть интервью ведущего экономиста региона Юрия Авдеева. Первую часть интервью читайте здесь.
НОВОСТЬ ОБ ОТКРЫТИИ ВЛАДИВОСТОКА ВЫЗВАЛА ВОСТОРГ, РАДОСТЬ, ОЖИДАНИЕ ПРЕКРАСНЫХ ПЕРСПЕКТИВ. ВО ВЛАДИВОСТОКСКИЙ ПОРТ СТАЛИ СВОБОДНО ЗАХОДИТЬ ИНОСТРАННЫЕ СУДА, ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ТОРГОВЫХ КОМПАНИЙ. ОТКРЫВАЛИСЬ ИНОСТРАННЫЕ КОНСУЛЬСТВА, ПОЯВЛЯЛИСЬ ГОРОДА-ПОБРАТИМЫ. УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА ОТПУСТИЛ СДЕРЖИВАЮЩИЕ ШЛЮЗЫ, И НА НАС ОБРУШИЛАСЬ СВОБОДА. ОДНАКО В ЭТО ВРЕМЯ НАЗРЕЛА НЕОБХОДИМОСТЬ В ЦЕЛОСТНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЕ РАЗВИТИЯ ПРИМОРСКОЙ СТОЛИЦЫ.
Ведущий экономист региона Юрий Авдеев поделился эксклюзивными воспоминаниями о том времени с «АиФ-Приморьем».
СТРЕМИТЕЛЬНАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ
- Что представлял собой Владивосток 1991 году на взгляд экономиста?
- В двух словах нужно сказать, что представлял собой в то время город. На первое января 1991 г. в городе насчитывалось 677,7 тыс. человек. К 2010 году нас оставалось меньше 600 тыс. За следующее десятилетие численность населения города «выросла» аж до 635 тыс. человек, правда, омрачает то, что за прошедший год опять наблюдается сокращение (628,4 тыс. в марте 2021 г.). Не удивительно, в 1991 г. в промышленности города было занято более 103 тыс. человек, 69 тыс. - на транспорте, 38,4 тыс. - в строительстве. Всего в городе насчитывалось более 60 промышленных предприятий. На 8 машиностроительных заводах и в судоремонте было занято более 35 тыс. работающих, на которых теперь (из тех, что сохранились) осталось меньше 10 тыс. человек. Две фабрики, на каждой было занято по полторы тысячи человек, преимущественно женщины: швейное предприятие «Заря», от которой осталось лишь название автобусной остановки, и фарфоровый завод, цеха которого теперь используются как складские помещения. Последствия стремительной приватизации деформировали не только экономическую структуру города, но и его демографический портрет. Но в тот момент многим казалось, что вот тот рычаг, с помощью которого нам удастся решить многие социально-экономические проблемы.
- Как на ваших глазах стала меняться жизнь города после вступления в силу указа президента?
- Открылись иностранные консульства – японское, американское, корейское, в итоге, Владивосток стал третьей консульской столицей России. Активно развивались побратимские связи: Сан-Диего, Ниигата, Акита, Тояма, Далянь, Пусан и многие другие. Во Владивостокский порт стали свободно заходить иностранные суда, представительства торговых компаний.
В 1992 году в городе высадился большой десант волонтёров из 50 человек по линии американского Корпуса Мира для оказания консультаций российскому бизнесу. Не буду утверждать, но по моим ощущениям, эта акция не очень заметно повлияла на наш бизнес и экономику города. Через год во Владивостоке оставалось два-три человека, в том числе и волонтёр Кэрол Чаппел. Она работала в нашем Совете, и с её помощью нам удалось обеспечить устойчивую связь с американскими адвокатами из г. Сан-Диего, благодаря которым проект «Большой Владивосток» оказался в поле зрения Агентства США по международному развитию. В результате этой работы на один из подпроектов были выделены 3 млн. долл., часть из которых была реализована в городе. В частности, финансовые подразделения города и районов объединили в единую сеть, оснащены компьютерами и общим сервером, проведено обучение сотрудников.
Разумеется, помощь со стороны была важна, но вместе с тем, мы прекрасно осознавали, что и самим нужно понимать свои собственные цели и задачи. За два с половиной года была подготовлена концепцию развития южного Приморья (проект «Большой Владивосток») и 34 конкретные программы, опираясь на которые у города был шанс на динамичное развитие. В работе над этими документами принимали участие и коллективы из академических и отраслевых институтов, Вузы, представители бизнеса и финансовых структур, в общей сложности это более 200 человек. Увы и ах, но это мало интересовало исполнительную власть. Там шли свои «разборки», куда в качестве арбитров вовлекались жители города.
- А чем обернулись планы по созданию международных бизнес-проектов?
- Открытие города дало начало большому количеству совместных предприятий, это стало большим стимулом для развития экономики, пополнения бюджета. Возможно, кто-то вспомнит, как на проспекте Столетия Владивостоку, была совершена первая сделка по продаже одного из самых посещаемых гастрономов за 80 миллионов рублей. Деньги для того времени просто немыслимые, поскольку весь городской бюджет тогда составлял 240 миллионов! Депутатам городского Совета было важно, чтобы на ближайшие три года сохранить профиль магазина - никак забота о своих избирателях! Но вскоре выяснилось, что гастроном превратился в магазин японских телевизоров. Ровно также ушёл с молотка хлебный магазин в начале Океанского проспекта, в котором позже оказался более востребованным ювелирный. Но это были издержки отсутствия опыта, результаты непродуманной приватизации.
Вместе с тем, по большому счёту, создание совместных предприятий, приход иностранного капитала в значительной степени повлиял на экономику города. Стали появляться совместные предприятия гостиничного бизнеса: Акфес-Сейо, Хендэ, ВладМоторИнн, Владивостокский бизнес-центр; телефонные компании: НТК и АКОС, производство напитков: Кока-Кола Владивосток Ботлерс, Скит. Если в 1991 г. всего было зарегистрировано 42 совместных предприятия, то к концу 1997 г. их насчитывалось уже 147. На рубеже 2000-х Приморье вышло на третье место по количеству совместных предприятий. Японская «Компания по формированию инвестиций в Евразии» в 1999 году открыла международный пассажирский терминал в аэропорту Владивостока. То есть вряд ли кто-то будет отрицать, что таким образом главным в этих процессах было решение по открытию Владивостока.
БЛИЗКИЕ И ДАЛЁКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
- После лихих 90-х у многих обывателей возникла ностальгия по старому закрытому, чистому и защищённому Владивостоку. Как вы думаете, почему?
- Обычная картина, когда в замкнутое, и кажущееся уютным пространство вдруг врываются энергичные и деятельные пришельцы, а нам самим здесь было так хорошо. Неужели кто-то может сказать, что грязь на улицах появилась потому, что сюда приехали иностранцы? Нужно признаться самим себе, что к этому акту далеко не все горожане оказались готовы, отсюда и ностальгия. Но продолжением того, что произошло в начале 90-х, стала и подготовка к саммиту АТЭС, и мосты, и дороги, и Приморска сцена Мариинского театра, и очистные сооружения, и газ на ТЭЦ-2, и многое другое. К сожалению, не готовы оказались не только рядовые граждане, но и многие из управленцев. Пожалуй, наибольшее сожаление вызывает то, что в среде этой категории горожан поселилось глубокое неверие в собственное понимание более отдалённой перспективы.
- После 2010 года, все разрабатываемые перспективные документы города и края отдаются на откуп сторонним организациям: то омичам, то москвичам, а то и вовсе японцам или корейцам. При этом из бюджета уходят немалые деньги, но все эти документы не дотягивают до того понимания и миссии Владивостока, и контуров его будущего. А еще огромной бедой для города является отсутствие главного архитектора, причем физически он может и есть, и даже зарплату получает из бюджета, но его нет в плане соблюдения норм и правил, пространственных пропорций, эстетики и культуры, а что важнее всего, воли и авторитета. Если в советские годы, на моей памяти, когда главным архитектором города был Юрий Траутман, его слово было обязательным и для Первого секретаря крайкома партии. Сегодня же стихия бизнес-проектов, точечная застройка усиливают архитектурный хаос в городе, что делает эту территорию мало пригодной для жизни. Даже снижающаяся численность населения не становится поводом искать кардинальное решение данной проблемы. Хочется спросить, а чем заняты ныне народные избранники, есть ли у них понимание предназначения нашего города, задумываются ли они над тем, какое будущее своими решениями они готовят своим потомкам?
- А какую вы видите связь между решением открыть Владивосток, настоящим и будущим?
В те годы, даже занимаясь, казалось бы, текущими проблемами, нам удавалось не упускать из виду перспективу, и это в значительной степени помогало не утонуть в текучке. То, что мы делали тогда, созвучно с тем, что происходит сегодня. И становится все более ясно, что Владивосток не просто муниципальное образование, а та географическая точка, в которой фокусируются интересы России, Европы и стран Азиатского региона. Даже статус, обретенный два года назад, которым сегодня принято гордиться, на самом деле сужает его возможности. Находясь на периферии по отношению к огромной территории Дальнего Востока, его роль в качестве столицы Дальневосточного федерального округа малоэффективна, и затрудняет выполнение своего предназначения, которое ему определили первооткрыватели: Владеть Востоком. Остается только надеяться, что когда-то ошибочность принятого решения в 2018 г. будет осознана, и на основе взаимодействия Владивостока и Хабаровска, у каждого из которых свое предназначение, и тогда перспективы не только наших городов и Дальнего Востока в целом, но и России будут определяться нашим интеграционным взаимодействием со странами азиатского региона.
