И сделал вывод: с годами ничего не меняется. Сотни и сотни бомжей в наших городах и весях примелькались. И государству они до лампочки. Типичный пример и столица Дальнего Востока Владивосток. Хоть Эгершельд, хоть район Постышева, Сахалинская… Вокзал, лицо города! Третий год тянет жизнь здесь гордо развалившийся на парапете аккурат напротив виадука колоритный оборванец Гриша. Может, и любопытно наблюдать и писать о них, а как им, несчастным?
Назвался Сашей
С ним встретился в Надеждинском районе - вместе с Артёмом - части Владивостокской агломерации. Грязный бородач с надвинутым по самые глаза капюшоном - тот самый мужик, о котором слышал накануне, - он мне и нужен, для разговора. Настроил фотоаппарат и «по-шпионски» за ним. Минуты две-три шли до первой «мусорки». А дальше - сценарий один и тот же. «Занырнув» по плечи в мусорный бак, он ловко вынимал оттуда пластиковые пакеты, мешки и коробки. Собрал добычу до кучи и пошёл.
Нарисовался огромный овраг - крутые обрывистые, в бурьяне и мусоре, берега. Он неподалёку устроился, зажёг костёр. Подошёл, щёлкнул пару раз фотоаппаратом, перед тем как заговорить. А мужичок перебирал сигаретные бычки. Прямо как старатель промывает золотоносную руду, только без лотка. Собаки гавкнули на меня, но не тронули.
- Ты где живёшь?
- Здесь.
- Где-нибудь работал?
- Везде понемногу… Больше на фабрике. На птицефабрике.
- Из родни кто-то есть?
- Никого.
- Фамилию свою скажешь?
- Уже не помню.
- А звать-то как, помнишь?
- Саша.
Глаза у него потухшие, на вид лет под 50. Рваные штаны, толстая засаленная куртка. Рыжеватая всклокоченная борода и усы и - как контраст - розовое лицо. Недели две, может, немытое, но - розовое. И - полная отрешённость. Будущего никакого.
Свобода дороже
Разговорились как-то на эту тему с председателем ветеранской организации, бывшей учительницей истории Татьяной Максимовной. И для меня в судьбе Саши всплыли любопытные подробности.
- Спроси в посёлке бомжа Сашку, не ответят. А Тарзана все знают. Его все так зовут, - говорит она. - Вежливый такой, всегда «спасибо» говорит. С детства жил с матерью, братом Андреем и сестрой Леной. Он самый старший. А фамилия Гайнулин. По отчиму. Зоя, их мать, украинка. Отчим - татарин, по имени, кажется, Булат, неродного Сашку сразу невзлюбил. А мать на сына ноль внимания, и он как-то очень рано ушёл из дома. Андрей с Ленкой, пока была жива мать, были при ней, «приватизировали» её пенсию и потихоньку существовали. Андрей живёт в городе, и всё у него хорошо. Сестра - непутёвая, сильно пила. Связалась с наркоманом, дочку от него родила. Тот Ленку быстренько «подсадил» - лишили материнства, девочку забрали в детдом. Вскоре Лена умерла. А ребёнка усыновили, говорят, в Америку. Родительскую квартиру отобрали.
- Кто отобрал?
- Видела его в лицо, «ласковый» молодой человек. Мастер подкрадываться к несчастным людям. Как бы не три уже квартиры присвоил.
- У Тарзана документы есть?
- Он говорит, что есть паспорт и военный билет.
Но работу уже не ищет, говорит, ему свобода дороже. За него хотел похлопотать и руководитель местной религиозный общественник: от Артёмовского реабилитационного центра жильё, работа, а главное, уход - помыться, поесть по-человечески… Отказался. Да и, как выяснилось позже, наврал Сашка: документов у него нет никаких.
Саша, говорят односельчане, с детства такой. В школе толком не учился. Однако читать умеет. У него и Библия есть…
Кусок хлеба
Поехал снова искать Тарзана. И застал его в пятом часу вечера спящим точь-в-точь на том же месте, что и раньше. Приличная пятиэтажка, цветник возле дома, детская площадка, а в десяти метрах тот самый овраг. Вот там, на его берегу в бурьяне, на той же самой куче матрасов, куда зимой поторопилась улечься одна из двух его собак, он и спал. Теперь собачки при виде непрошеного гостя с совершенно искренним остервенением так рявкнули в мою сторону, готовясь к броску!
Бросил собакам кусочек батона. Одна съела, другая подошла, понюхала - благодарствую, кушайте сами. Видать, сытые. Предложил остальное Саше. Чуть слышно поблагодарил и тут же жадно, во весь рот принялся жевать хлеб.
КСТАТИ
В 1898 г. на ул. Корейской (сегодня Пограничной) во Владивостоке открыли ночлежный дом на 40 мест. Заведение существовало на средства местного благотворительного общества и администрации города. До 2001 г. во Владивостоке функционировал приёмник-распределитель. Из-за аварийного состояния был закрыт. Сегодня подобные благотворительные учреждения есть в Уссурийске, Спасске, Находке, Артёме, Владивостоке, пос. Яковлевка и Кировский. Горе-постояльцам помогают с получением документов, одеждой, лечением: абсолютно все они больные.
Мусоровоз въехал в продуктовый магазин в центре Владивостоке 
Приморец приютил 40 человек, бежавших от тайфуна «Кроса» 
Игрок «Луча» сломал челюсть во время очередного матча 
Северокорейских рыбаков,укрывшихся от шторма в Приморье, отправят на родину