О так называемом золоте Колчака написаны сотни статей и даже несколько полноценных книг.
Казалось бы, давно пора решить столь важный вопрос или закрыть его окончательно, но… Само притягательное слово «золото» вновь и вновь порождает тайну вокруг себя, заставляет выдвигать новые предположения и версии. Тем более что до сих пор не всё понятно в этой «долгоиграющей» истории.
Откуда слитки?
Изначально речь идёт о золотом запасе Российской империи. К началу Первой мировой войны он был самым крупным в мире и составлял 1,695 млрд рублей - 1311 тонн золота, в основном в виде слитков и монет. В течение войны закрома несколько оскудели: что-то отдали Англии под гарантию военных кредитов, причём отправили не только в саму Великобританию. Так, в 1915–1916 гг. золото на 375 млн руб. вывезли по Транссибу во Владивосток, а затем на японских военных кораблях переправили в Канаду. В феврале 1917-го, буквально накануне смены власти, тем же путём в Канаду отправили золота ещё на 187 млн руб.
Тем не менее имперский золотой запас, хранящийся в Петрограде, не особенно уменьшился, и о его сохранности, имея в виду военные действия, следовало позаботиться. В начале 1915 г. царское правительство решило разделить его между двумя тыловыми городами - Казанью и Нижним Новгородом. Эвакуация велась секретными эшелонами и прошла без происшествий. После Февральской революции в Казань перевезли золото из других городов страны, в итоге там сосредоточилось более половины всего золотого запаса. После прихода к власти большевиков для его переправки в Нижний был создан спецотряд красногвардейцев, но как экспедиторы они оказались не на высоте.
В ночь на 7 августа 1918 г. белогвардейцы под командованием Владимира Каппеля в ходе стремительной атаки на город захватили всё «казанское золото» - 507 тонн. Советам удалось вывезти в Нижний Новгород всего 4,6 тонны в 100 ящиках. Не ожидавший такой удачи подполковник Каппель по телеграфу доложил своему главнокомандующему - чешскому полковнику Станиславу Чечеку: «Трофеи не поддаются подсчёту, захвачен золотой запас России в 650 миллионов». В ноябре того же года золото через Самару и Уфу перекочевало в Омск, в руки Александра Колчака. Так что чехословаки с самого начала «золотой эпопеи» имели отношение к русским сокровищам и, видимо, рассчитывали на их часть.
Остатки «золотого» эшелона
В октябре 1919 г. казачий атаман Григорий Семёнов захватил в Чите на 42 млн руб. «колчаковского» золота, которое отправили во Владивосток (172 ящика слитков и 550 мешков монет). Из них 29 млн атаман истратил на свою Дальневосточную армию, а 7,7 млн золотых рублей выдал «на текущие нужды» начальнику снабжения армии генерал-майору Павлу Петрову. Военные успехи самого Колчака были недолгими. 31 октября 1919 г. ценный груз в 40 вагонах отправили в Иркутск. После того как штабной поезд Колчака и «золотые» вагоны в конце декабря прибыли в Нижнеудинск, адмирала вынудили подписать приказ об отречении от должности. 15 января 1920 г. чехи выдали его в обмен на золото, и эшелон оказался под их охраной.
7 февраля они вернули советским властям 409 млн рублей золотом в обмен на гарантии эвакуации чехословацкого корпуса из России. Уже тогда выяснилось, что в некоторых ящиках вместо слитков золота обнаружили кирпичи и камни - «подсуетились» сопровождающие где-то в пути.
Наркомат финансов РСФСР в июне 1921 г. подвёл итоги «усушки и утруски»: за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 млн рублей, или на 182 тонны. На закупку вооружения и обмундирования для его армии ушло 68 млн руб., 128 млн были размещены Колчаком в зарубежных банках, остальные просто канули во мраке неизвестности.
Ещё 35 млн рублей неизвестно как пропали уже после передачи золота Советам по пути из Иркутска в Казань - очень уж велик был соблазн. После этого золотой запас в процессе перевозки на восток стал стремительно уменьшаться. В конце зимы 1920 г. до Читы добрались остатки армии Каппеля. Сам он по дороге умер, и атаман Семёнов волею судьбы стал хозяином той части золотого запаса, которую везла с собой группировка Каппеля. Осенью 1920 г., когда к Чите стали подходить части партизан и Красной армии, атамана бросил барон Унгерн фон Штернберг. Он ушёл вместе с дивизией в Монголию, где-то там или в Забайкалье закопал свою золотую казну, и этот клад пока не найден.
Счета атамана
Тем временем положение Семёнова стало критическим. Для отправки золота в сторону Китая он подготовил вагон под прикрытием двух бронепоездов. Сам атаман покинул Читу на аэроплане, когда красные уже входили в город. На бронепоезд совершили нападение. Опасаясь повторной атаки, конвой выгрузил золото, зарыли его где-то в степях Даурии. Все семёновцы, сопровождавшие груз, погибли в следующем бою. Место было потеряно; считается, что там находится около 50 тонн золота в виде ювелирных и антикварных изделий. Но атаман Семёнов кое-что сохранил и лично для себя: в марте 1920 г. в порту Дальний он передал японцам 33 ящика с золотыми монетами - всего около 1,5 тонны.
Эти ценности поместили на депозит в банк «Тёсэн Гинко». 1,400 млн иен из них как плату за военные поставки перечислили банку «Ёкохама Сёкин Гинко» на счёт генерала Михаила Подтягина. Генерал был военным атташе в Токио Дальневосточной армии, и через него шла вся японская помощь семёновцам. После всех выплат и окончательного распада атаманской армии на счетах остались приличные суммы, и Григорий Семёнов решил судиться с Михаилом Подтягиным за них. В Токийском окружном суде этот процесс тянулся с 15 сентября 1922 г. по 9 марта 1925 г., когда было решено отказать Семёнову как частному лицу, претендующему на казённые деньги.
Окончательно процесс завершился в октябре 1929 г. не только отказом Семёнову, но и вердиктом: деньги принадлежат Дальневосточной армии, но её больше нет, поэтому пусть они находятся в банке… В ноябре 1920 г. уже упомянутый генерал-майор Павел Петров на пограничной станции Маньчжурия передал под расписку начальнику японской военной миссии полковнику Рокура Исомэ оставшиеся у него 20 ящиков с золотыми монетами и два ящика со слитками на сумму 1,2 млн рублей. Подразумевалось, что японцы довезут эти ценности до Приморья и затем возвратят их. Однако впоследствии золото так и осталось у японцев, хотя генерал Петров много раз пытался вернуть его судебным путём.
Выше речь шла об официальных путях передачи золота, подтверждённых документами. Однако было и хищение «по мелочам». Так, в ночь с 29 на 30 января 1920 г. Владивостокское отделение Госбанка захватил десант с японского крейсера «Хидзан», стоявшего в бухте Золотой Рог напротив банковского здания. Возглавлял его тот самый Рокура Исомэ, а в составе отряда был наместник Колчака в Приамурском крае, генерал Сергей Розанов, переодетый в японскую военную форму. В течение двух часов около 55 тонн золота перекочевало из банковского хранилища в трюмы японского крейсера - без каких-либо расписок. На следующий день во Владивостоке произошло антиколчаковское восстание, но золото уже стало японским.
Кое-что разными путями досталось, видимо, и русским. Так, 30 января 1920 г. из Владивостока вышел учебный крейсер «Орёл». По свидетельству гардемаринов, на его борту находились «необычно тяжёлые» ящики. Во Владивостоке ходят легенды, что во время погрузки два белогвардейских офицера «увели» несколько ящиков с золотыми монетами. Через некоторое время колчаковская контрразведка напала на их след. В закоулках Миллионки - китайского квартала Владивостока - произошла перестрелка, во время которой оба похитителя были убиты, а украденное так и не найдено. По одной из версий, монеты были запаяны в гильзы от снарядов и схоронены на дне Золотого Рога, где, видимо, и лежат до сих пор.
Иван ЕГОРЧЕВ,
член Русского географического общества
КСТАТИ
Есть мнение, что, кроме упомянутых выше сумм какое-то количество золота японские офицеры скрыли от своего командования и присвоили его. Некоторые историки утверждают, что до 10 млн присвоено чехами, охранявшими «золотой» эшелон. Никаких документов на этот счёт нет, но есть такой факт: вернувшиеся на родину легионеры основали собственный «Легиабанк», ставший одним из крупнейших в Чехословакии. Как бы то ни было на самом деле, «колчаковское», а по сути, российское золото некоторые оптимисты ищут на дне Байкала и в Иркутске, на станциях Транссиба и в забайкальских степях, в Монголии и в Шмаковском монастыре, на Русском острове и в подземельях Миллионки.