Главное – любить то, что играешь!

Новый год уже нельзя представить без тех, кто нам дарит этот праздник. Пока все отдыхают, у представителей этой профессии наступают самые напряжённые дни.

Почему театр – ремесло в хорошем смысле слова, как сыграть любовь в гимнастерке, не обмануть ожиданий зрителя? Почему дети всех поколений верят в Деда Мороза и Снегурочку и в то, что добро победит? На эти и другие вопросы ответила ведущая актриса Приморского драматического театра молодёжи Юлия Орышечко.

В поиске смысла

– Юлия, правда, что в актёрство Вы пришли через танцы?

– В школьные годы я выступала в известном в крае коллективе «Ритмы века», об актёрской профессии и не мечтала. Но как-то всё завертелось, закружилось, в итоге я оказалась в театре. Умение танцевать, двигаться – мой конёк, который я культивирую. Пластика, хореография – для актёра важно, это заставляет держать себя в тонусе.

– Иногда люди разочаровываются в профессии, и актёры – не исключение. Были ли в Вашей жизни такие моменты?

– У меня как раз вышло всё наоборот. Я отправилась поступать в институт искусств за компанию с подругой… и провалилась. Как перфекционист и отличница, решила доказать, что я тоже могу. Во второй раз поступила, но только спустя два года ощутила всю прелесть этой профессии. До этого долго не могла понять – зачем взрослые люди какуюто ерунду делают, ломают себя, изображая каких-то зверушек, чайников. Потом поняла, для чего это всё делается. Что идёт слом определенных стереотипов, раскрепощение, умение перевоплотиться, сделать из себя нечто.

И когда я эту «фишку» ухватила – всё стало прекрасно и великолепно, и сегодня я себя на другой стезе не представляю. У меня много интересных работ, которые мне нравится играть.

– У театра, которому Вы служите – особенная судьба. Как Вы начинали здесь работать?

– Я пришла в театр молодёжи в 1994 году, когда им руководил Леонид Иванович Анисимов, в середине обучения в институте искусств. Я влюбилась в этот театр. Несмотря на трудные времена, когда задерживали зарплату и есть было нечего. Но я попала в такой сплочённый коллектив! Они дышали одним целым! Леонид Иванович ставил в основном классику и очень долго работал над каждой постановкой. Спектакль рождался, и было неважно, сколько времени занимает процесс.

– У Вас много серьёзных драматических ролей: Васса в спектакле «Крах», Елена Сергеевна – «Детки», Дарья Петровна в «Собачьем сердце», мать Искры в постановке «Завтра была война» и многие другие. Мне кажется, вы та актриса, которая может сыграть сильные чувства, порой в некрасивой гимнастёрке, «кожанке», и это не каждому удаётся.

– Всё это знаковые роли в моей жизни, можно упомянуть и Настю в спектакле «На дне», которая вроде комический персонаж, но там столько боли внутри! Эти образы предполагают большую внутреннюю работу. И там есть где развернуться.

– Это сильные женщины?

– Они даже не столько железные леди, сколько женщины с определённой жизненной позицией – выстраданной, что соответствует русскому менталитету. К сожалению, некоторые спектакли уходят или ушли из репертуара.

И грустно, и смешно

– Как удалось театру преодолеть кризис 90-х – начала «нулевых» годов?

– Тогда зритель плохо шёл в театр. При новом худруке – Викторе Галкине – мы сделали ставку на детский репертуар, и к нам в театр начали ходить классами. Был очень интересный плодотворный период, когда ставил спектакли Сергей Руденок. «Язычники», «Детки», «Крах» – в каждом из этих спектаклей – оригинальное режиссёрское решение. Внесла много яркости, эстетики, позитива своими работами и режиссёр Лидия Василенко. Сегодня мы развиваемся по пути современного театра.

– Всё перевернулось?

– Не совсем так. Просто немного изменился подход к созданию спектакля, форма и средства выражения. Но театр всегда был и остаётся школой изучения личности человека. Актёрство - ремесло в хорошем смысле этого слова, наполненное внутренним содержанием.

– Допустим, постановка «Грозы» – «GROZA2059» – текст классический, Островского, но…

– Задумка режиссёра – перенести классику в будущее, где, несмотря на апокалипсис и странные одежды в виде защитных комбинезонов и противогазов, люди остались людьми. Современный театр с его необычными подходами не только направлен на получение эстетического удовольствия, но и побуждает человека мыслить.

– В спектакле «Бриннер» поразила сцена под большим наклоном. Как удаётся на ней удерживаться? С помощью скрытых магнитов?

– Никаких магнитов! Большой наклон сцены появился за несколько дней до премьеры. Мы морально к этому готовились, но когда увидели – ахнули. Сначала поднимались чуть ли не ползком. Но получилось, правда, не с первого раза.

Впрыгнуть в роль

– Вам пригодились в жизни актёрские навыки?

– Не знаю, просто живу с этой актёрской профессией и всё. Я не смогу сыграть или притвориться кем-то ради своей пользы. Выпросить или зайти с чёрного хода – это не в моих правилах. Но зато отлично себя чувствую в любой компании, есть некая внутренняя свобода.

– Вы понимаете молодёжь, которая сегодня приходит в театр?

– Они немного другие в восприятии жизни. Талантливые, но с хорошим нахрапом. Более прагматичные, хорошо понимают, что должны взять от жизни. Но все-таки каждый из них – индивидуальность.

– Ваша дочь – Олеся Белоконь – уже звезда театра, сыгравшая несколько заметных ролей. Обычно родители детям говорят – не ходи в мою профессию!

– Говорят, и я говорила… Но ведь невозможно заставить! В принципе, я не жалею. Хотя актёрская профессия – сложная, психопатическая – все мы – актёры – ранимые. Но дорого стоит, когда получается роль, и зрители ее воспринимают и отвечают благодарностью. Катарсис.

Равнодушие зритель считывает моментально. Даже если актёр изображает десятого грибочка в пятом ряду.

– Спектакль «Анна Франк», где Олеся сыграла главную роль – считает ли Вы его прорывом?

– Мне нравится этот спектакль, где лаконичными средствами, без лишних надрывов рассказана история взросления девочки в условиях войны. Спектакль играется на шёпоте. Зрители полностью отрываются от мобильных телефонов, внешнего мира и включаются в процесс.

– Про наряды и костюмы. На сцене Вам ближе яркие образы, элегантные или порой шокирующий минимализм андеграунда?

– Мне нравится всё! Актеры любят переодеваться. В детских спектаклях, конечно, нужно больше яркости, красоты, нестандартных решений. Во взрослом репертуаре – больше сдержанных тонов, но необязательно. Так, «Ревизор» у нас раскрашенный, пышный. В «Горке» – стильный костюм, сшитый… из целлофановых мешков.

Главное – любить то, что играешь. Равнодушие зритель считывает моментально. Даже если ты изображаешь десятого грибочка в пятом ряду. Не просто стоишь, но и пытаешься им существовать, и это прекрасно! И даже массовка – это роль. В спектакле всё взаимосвязано. В этом – магия театра.

– А кстати, о сценических казусах?

– Каждый актёр периодически забывает слова во время спектакля. В реальности – это доля секунды. А на сцене такое ощущение, что проходит вечность. Начинается лихорадочная работа мысли, о чём я могу приблизительно сказать своими словами? Если пьеса в стихах – катастрофа – ещё и рифму нужно сообразить. Не тот человек вышел, не в ту сторону ушли герои… А зритель не замечает большинство оплошностей.

Ёлочка, загнись!

– Юлия, в воздухе витает новогоднее настроение, предвкушение каникул. А для актёров Новый год – время морозить и снегурить, им не до отдыха?

– Конечно, в первую очередь, для нас это рабочий момент. К сожалению, мы полностью пока не вышли из формата 2020 года, и какие-то ограничения остались. Не будет больших массовых хороводов. Вместо этого – мастер-классы, поздравления, новогодний спектакль и другие сюрпризы. Но и мы ощущаем праздник, видя счастливые лица ребятишек, украшения. Хотя сегодня время тяжёлое – не до громких торжеств. Но я люблю быть занятой в Новый год в театре. Мы приготовили для детей постановку в одном действии «Тайна королевы Берты», где я играю фрейлину. С нетерпением ждём юных зрителей.

– А какая Вы Снегурочка?

- Сейчас уже больше снежная баба, наверное. (Смеется) В молодости много снегурила, была задорной, озорной, весёлой, с приколюшками. Образ классической Снегурочки, величавой, которая «выступает, словно пава», мне не был близок.

– Расскажите веселый случай из новогоднего опыта.

– Много пьяных Дедов Морозов! Но больше запомнился случай в театре из «нулевых» годов, когда в разгар новогоднего представления отключили свет. Только ёлочка зажглась и погасла. Воцарилась темнота. Не знаю, откуда вдруг появились свечи. Что мы только ни придумывали, чтобы не разбежались малыши. И в дремучий лес ходили, и ёлочку расколдовывали. К счастью, электричество дали через несколько минут.

А ещё – когда дочка маленькая была – вместо «Ёлочка, зажгись» она выговаривала: «Елочка, загнись!» С тех пор это наша шуточная семейная традиция. И я всегда поражаюсь – с какой верой маленькие дети относятся к предлагаемым обстоятельствам. Однажды я играла новогоднюю Бабу-Ягу. И они так самоотверженно на меня нападали, защищая добро от зла!

Досье

Юлия Александровна Орышечко

Актриса Приморского театра молодёжи.

В 1994 г. окончила театральный факультет ДВГИИ.

Член Союза театральных деятелей РФ. Педагог инклюзивной театральной студии «Особенные люди».

За 28 лет службы в театре сыграла более 50-ти ролей.