Заявив даже, что каждый из них тоже Иван Голунов. Насколько обоснованы эти заявления именно приморских журналистов?
Топтали свободную зону
Вспоминая новейшую историю становления свободной прессы в России при новом политическом строе, на «демократической волне», нельзя забывать и о том, какой ценой доставалась свобода слова даже на начальном этапе демократизации общества и государства. Не говоря уже о более позднем периоде, который можно охарактеризовать как «реакцию» и «закручивание гаек», имея в виду принятие законов о запрете «оскорбления власти» и других ограничений в распространении информации, внедрённых в течение последних лет. Цена эта достаточно серьёзна - в особенности для тех из средств массовой информации, которые создавались без участия властных структур и действовали без их покровительства, не пользуясь бюджетной поддержкой или протекционистскими мерами нематериального характера.
В частности, в Приморье первыми ощутили на себе давление властей СМИ и журналисты в Находке, где в начале девяностых годов существовала свободная экономическая зона (СЭЗ) со всеми её особенностями «дикого капитализма» тех лет. И непосредственно коллеги Валентин Политаев и Фёдор Устюгов на личном опыте ощутили, каждый в своё время, как власти умеют «гладить против шерсти».
Валентина Политаева, теле- и радиожурналиста, милиция задерживала, заковав в наручники и разбив стекло автобуса его головой, ещё в 1993 году, а Фёдора Устюгова, редактора первой независимой газеты «Находкинский проспект», двумя годами позже, в 1995-м. К счастью, наркотики подбрасывать тогда было немодно, поскольку действовал ещё УК РСФСР, где и статей-то подходящих не было. Но вот парадокс: статей УК не было, а ментовский беспредел в угоду администрации города - был!
И в дальнейшем, не будучи привлечены к уголовной ответственности, эти коллеги не раз и не два подвергались давлению как административными, так и откровенно криминальными методами. Тому же Политаеву стреляли в окна, поджигали офис и дом, лишали возможности работать. Устюгов также был вынужден оставить своё детище, газету «Находкинский проспект», в итоге уехав из города в краевой центр, где поныне успешно работает.
Поехали на кладбище!
Но и во Владивостоке в те давние, как и в более поздние времена, работа журналистов имела свои особенности. В частности, в 1993-94 годах, при мэре Викторе Черепкове в первый его срок во главе администрации города, он создавал газету «Большой Владивосток», служившую рупором мэрии в противовес другим СМИ, отражавшим позицию администрации края во главе с Евгением Наздратенко. И это противостояние властей отражалось и на журналистах, поскольку власти исповедовали принцип «кто не с нами - тот против нас» в отношении СМИ.
Широко известна история с «криминальным наездом» на Алексея Садыкова, в то время молодого журналиста, за его сюжет с критикой Константина Толстошеина, в 1994-1996 гг. исполнявшего обязанности главы администрации города Владивостока после отставки Черепкова, тоже через уголовное преследование с подброшенной ему «взяткой». Провокацию эту также осуществили сотрудники МВД, позднее осуждённые. А вот журналист Садыков тогда познал цену свободы слова, будучи сначала уволен с радиостанции «ВиБиСи» сразу же после выхода сюжета, а затем схвачен неизвестными и вывезен на кладбище, где его жестоко избили. Впоследствии преступление раскрыли и бывшего коммерческого директора радиостанции Сергея Балакина привлекли к ответственности как соучастника похищения журналиста.
Противостояние властей длилось в Приморье не один год, и журналисты в силу своей работы также были в него вовлечены. За поддержку властной политики СМИ поощрялись ростом тиражей путём оформления подписки на периодические издания за счёт бюджета, льготной арендой помещений, приобретением для них оборудования и оргтехники и т. п. А строптивых «учили уму-разуму» и «наставляли на путь истинный» обратными мерами. Об этом, например, многое могли бы порассказать сотрудники краевой газеты «Арсеньевские вести» во главе с бессменным редактором Ириной Гребневой. Её даже подвергали административному аресту за публикацию нецензурной беседы двоих мужчин, с голосами, похожими на тогдашних первого вице-губернатора Константина Толстошеина и мэра Юрия Копылова, обсуждавших меры по фальсификации выборов последнего в 2000 году. Но матом крыли мужчины, планируя противозаконную деятельность, а на пять суток была арестована женщина, предавшая огласке их слова через газету.
Помещений лишали радиостанцию «Лемма» в 1999 году, газеты «Арсеньевские вести» и «Завтра России», «Красное знамя». Выселяли из помещений и типографию «Дальпринт», где печатались газеты, «не одобряемые» администрацией губернатора Наздратенко. Недовольство вызывали и частные телестанции РВК и Восток-ТВ, в программах которых звучала критика или просто независимое мнение. «МК во Владивостоке» и «Дальневосточные ведомости» выгоняли из помещений, арендованных даже не у муниципалитета, а у коммерческих структур - надавив на хозяев этих помещений.
Автору этих строк также неоднократно доводилось сталкиваться с разными формами прессинга, работая в независимых изданиях «Московский комсомолец» во Владивостоке» и «Дальневосточные ведомости». Например, за цикл публикаций о банкротстве АКБ «Находка», где накрылись не только бюджетные деньги СЭЗ «Находка», но и средства вкладчиков, прокуратура Находки в 1999 году грозила уголовным делом. Сначала за публикацию сведений о кредитах должностных лиц, полученных ими в этом банке (хотя данные о кредитах должны были декларировать), а затем - за разглашение банковской тайны (хотя на банки, у которых была отозвана лицензия ЦБ РФ, закон о банковской тайне не распространялся).
Тогда же и впервые прозвучала информация о возможности задержать «с наркотиками» и в дальнейшем привлечь к ответственности. Но этой участи удалось избежать благодаря помощи честных сотрудников милиции.
Бандиты, суды и пресса
Многих коллег-журналистов пытались привлекать к ответственности по статьям УК РФ за «клевету», за «разжигание межнациональной розни», а то и за «разглашение гостайны». Практика судебного прессинга СМИ со стороны властных структур, милиции или отдельных лиц была регулярной - и очень часто суды «шли навстречу» заявителям, помогая им отстаивать «честь и достоинство» даже вопреки достоверным доказанным фактам. Но и сами журналисты и СМИ были отнюдь не безгрешными, участвуя вольно или невольно в «информационных войнах», особенно в период выборов и в преддверии избирательных кампаний. В полной мере это распространялось и на Приморский край, где городские и районные газеты изначально были под контролем администраций, но по мере развития ситуации создавались и альтернативные, независимые от властей издания. При этом в провинции административное давление вообще воспринималось как норма, и смена власти в городе или районе автоматически могла повлечь увольнение из местных СМИ коллективов редакций едва ли не в полном составе.
Кроме того, журналистов в Приморье, случалось, били, а угрожали им так вообще регулярно. Лично по мою душу бандиты впервые приехали в 1998 году, после публикации расследования об украденном пароходе свинины из Вьетнама, предназначенной в помощь Корякскому округу, но проданной по цепочке криминальных структур с участием чиновников. Выручили меня из беды тогда друзья - бывшие опера, организовавшие охранное агентство.
В дальнейшем с криминальным элементом доводилось сталкиваться не раз, включая и те случаи, когда криминал работал слаженно с сотрудниками силовых структур, что делало бессмысленными обращения в милицию или прокуратуру. Например, накануне выборов в Заксобрание края в 2006 году один кандидат, фигурант статьи о прежних нарушениях выборного законодательства, открыто угрожал моей семье. Но на поданное мной заявление об угрозах с указанием личности звонившего и с приложением детализации с номером телефона (фирмы этого кандидата) реакция последовала лишь спустя два с половиной месяца и последствий для угрожавшего не имела…
Всё вышеизложенное позволяет сделать вывод, что ситуация с Голуновым не исключительна, а вполне обыденна в работе российских СМИ. А вот её благополучный исход для журналиста большая редкость. К сожалению.
ЦИФРЫ
На момент подготовки статьи на учёте в управлении Роскомнадзора по Приморскому краю состояло 281 средство массовой информации, в том числе 130 газет, 40 журналов, 4 сборника, 2 бюллетеня, 5 телепрограмм, 2 радиопрограммы, 2 видеопрограммы, 26 телеканалов, 57 радиоканалов, 7 информационных агентств, 6 электронных периодических изданий.
В Приморье выросли цены на коммуналку 
Приморье соберёт лучших рыбаков со всех стран мира 
Движение по мосту в село Новороссия восстановлено 
Расчистка русел рек продолжается во всех муниципалитетах Приморья 
Сельскохозяйственная ярмарка заработает на центральной площади Владивостока