Примерное время чтения: 8 минут
483

В Приморье богатая история прессинга журналистов и СМИ

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 25. АиФ-Приморье № 25 19/06/2019
Ну что, пресса, как со свободой?
Ну что, пресса, как со свободой? АиФ

Заявив даже, что каждый из них тоже Иван Голунов. Насколько обоснованы эти заявления именно приморских журналистов?

Топтали свободную зону

Вспоминая новейшую историю становления свободной прессы в России при новом политическом строе, на «демократической волне», нельзя забывать и о том, какой ценой доставалась свобода слова даже на начальном этапе демократизации общества и государства. Не говоря уже о более позднем периоде, который можно охарактеризовать как «реакцию» и «закручивание гаек», имея в виду принятие законов о запрете «оскорбления власти» и других ограничений в распространении информации, внедрённых в течение последних лет. Цена эта достаточно серьёзна - в особенности для тех из средств массовой информации, которые создавались без участия властных структур и действовали без их покровительства, не пользуясь бюджетной поддержкой или протекционистскими мерами нематериального характера.

В частности, в Приморье первыми ощутили на себе давление властей СМИ и журналисты в Находке, где в начале девяностых годов существовала свободная экономическая зона (СЭЗ) со всеми её особенностями «дикого капитализма» тех лет. И непосредственно коллеги Валентин Политаев и Фёдор Устюгов на личном опыте ощутили, каждый в своё время, как власти умеют «гладить против шерсти».

Валентина Политаева, теле- и радиожурналиста, милиция задерживала, заковав в наручники и разбив стекло автобуса его головой, ещё в 1993 году, а Фёдора Устюгова, редактора первой независимой газеты «Находкинский проспект», двумя годами позже, в 1995-м. К счастью, наркотики подбрасывать тогда было немодно, поскольку действовал ещё УК РСФСР, где и статей-то подходящих не было. Но вот парадокс: статей УК не было, а ментовский беспредел в угоду администрации города - был!

И в дальнейшем, не будучи привлечены к уголовной ответственности, эти коллеги не раз и не два подвергались давлению как административными, так и откровенно криминальными методами. Тому же Политаеву стреляли в окна, поджигали офис и дом, лишали возможности работать. Устюгов также был вынужден оставить своё детище, газету «Находкинский проспект», в итоге уехав из города в краевой центр, где поныне успешно работает.

Поехали на кладбище!

Но и во Владивостоке в те давние, как и в более поздние времена, работа журналистов имела свои особенности. В частности, в 1993-94 годах, при мэре Викторе Черепкове в первый его срок во главе администрации города, он создавал газету «Большой Владивосток», служившую рупором мэрии в противовес другим СМИ, отражавшим позицию администрации края во главе с Евгением Наздратенко. И это противостояние властей отражалось и на журналистах, поскольку власти исповедовали принцип «кто не с нами - тот против нас» в отношении СМИ.

Широко известна история с «криминальным наездом» на Алексея Садыкова, в то время молодого журналиста, за его сюжет с критикой Константина Толстошеина, в 1994-1996 гг. исполнявшего обязанности главы администрации города Владивостока после отставки Черепкова, тоже через уголовное преследование с подброшенной ему «взяткой». Провокацию эту также осуществили сотрудники МВД, позднее осуждённые. А вот журналист Садыков тогда познал цену свободы слова, будучи сначала уволен с радиостанции «ВиБиСи» сразу же после выхода сюжета, а затем схвачен неизвестными и вывезен на кладбище, где его жестоко избили. Впоследствии преступление раскрыли и бывшего коммерческого директора радиостанции Сергея Балакина привлекли к ответственности как соучастника похищения журналиста.

Противостояние властей длилось в Приморье не один год, и журналисты в силу своей работы также были в него вовлечены. За поддержку властной политики СМИ поощрялись ростом тиражей путём оформления подписки на периодические издания за счёт бюджета, льготной арендой помещений, приобретением для них оборудования и оргтехники и т. п. А строптивых «учили уму-разуму» и «наставляли на путь истинный» обратными мерами. Об этом, например, многое могли бы порассказать сотрудники краевой газеты «Арсеньевские вести» во главе с бессменным редактором Ириной Гребневой. Её даже подвергали административному аресту за публикацию нецензурной беседы двоих мужчин, с голосами, похожими на тогдашних первого вице-губернатора Константина Толстошеина и мэра Юрия Копылова, обсуждавших меры по фальсификации выборов последнего в 2000 году. Но матом крыли мужчины, планируя противозаконную деятельность, а на пять суток была арестована женщина, предавшая огласке их слова через газету.

Помещений лишали радиостанцию «Лемма» в 1999 году, газеты «Арсеньевские вести» и «Завтра России», «Красное знамя». Выселяли из помещений и типографию «Дальпринт», где печатались газеты, «не одобряемые» администрацией губернатора Наздратенко. Недовольство вызывали и частные телестанции РВК и Восток-ТВ, в программах которых звучала критика или просто независимое мнение. «МК во Владивостоке» и «Дальневосточные ведомости» выгоняли из помещений, арендованных даже не у муниципалитета, а у коммерческих структур - надавив на хозяев этих помещений.

Автору этих строк также неоднократно доводилось сталкиваться с разными формами прессинга, работая в независимых изданиях «Московский комсомолец» во Владивостоке» и «Дальневосточные ведомости». Например, за цикл публикаций о банкротстве АКБ «Находка», где накрылись не только бюджетные деньги СЭЗ «Находка», но и средства вкладчиков, прокуратура Находки в 1999 году грозила уголовным делом. Сначала за публикацию сведений о кредитах должностных лиц, полученных ими в этом банке (хотя данные о кредитах должны были декларировать), а затем - за разглашение банковской тайны (хотя на банки, у которых была отозвана лицензия ЦБ РФ, закон о банковской тайне не распространялся).

Тогда же и впервые прозвучала информация о возможности задержать «с наркотиками» и в дальнейшем привлечь к ответственности. Но этой участи удалось избежать благодаря помощи честных сотрудников милиции.

Бандиты, суды и пресса

Многих коллег-журналистов пытались привлекать к ответственности по статьям УК РФ за «клевету», за «разжигание межнациональной розни», а то и за «разглашение гостайны». Практика судебного прессинга СМИ со стороны властных структур, милиции или отдельных лиц была регулярной - и очень часто суды «шли навстречу» заявителям, помогая им отстаивать «честь и достоинство» даже вопреки достоверным доказанным фактам. Но и сами журналисты и СМИ были отнюдь не безгрешными, участвуя вольно или невольно в «информационных войнах», особенно в период выборов и в преддверии избирательных кампаний. В полной мере это распространялось и на Приморский край, где городские и районные газеты изначально были под контролем администраций, но по мере развития ситуации создавались и альтернативные, независимые от властей издания. При этом в провинции административное давление вообще воспринималось как норма, и смена власти в городе или районе автоматически могла повлечь увольнение из местных СМИ коллективов редакций едва ли не в полном составе.

Кроме того, журналистов в Приморье, случалось, били, а угрожали им так вообще регулярно. Лично по мою душу бандиты впервые приехали в 1998 году, после публикации расследования об украденном пароходе свинины из Вьетнама, предназначенной в помощь Корякскому округу, но проданной по цепочке криминальных структур с участием чиновников. Выручили меня из беды тогда друзья - бывшие опера, организовавшие охранное агентство.

В дальнейшем с криминальным элементом доводилось сталкиваться не раз, включая и те случаи, когда криминал работал слаженно с сотрудниками силовых структур, что делало бессмысленными обращения в милицию или прокуратуру. Например, накануне выборов в Заксобрание края в 2006 году один кандидат, фигурант статьи о прежних нарушениях выборного законодательства, открыто угрожал моей семье. Но на поданное мной заявление об угрозах с указанием личности звонившего и с приложением детализации с номером телефона (фирмы этого кандидата) реакция последовала лишь спустя два с половиной месяца и последствий для угрожавшего не имела…

Всё вышеизложенное позволяет сделать вывод, что ситуация с Голуновым не исключительна, а вполне обыденна в работе российских СМИ. А вот её благополучный исход для журналиста большая редкость. К сожалению.

ЦИФРЫ

На момент подготовки статьи на учёте в управлении Роскомнадзора по Приморскому краю состояло 281 средство массовой информации, в том числе 130 газет, 40 журналов, 4 сборника, 2 бюллетеня, 5 телепрограмм, 2 радиопрограммы, 2 видеопрограммы, 26 телеканалов, 57 радиоканалов, 7 информационных агентств, 6 электронных периодических изданий.

 

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах