С просторными дощато-реечными вольерами, с большущей голубятней, похожей на двухэтажную дачу, с насестами, кормушками, кормоцехом - и деревянным недостроенным домом. Хозяин этой территории, Сергей БУГАЁВ, живёт в лёгком строении, втиснутом меж сараев и вольеров, отапливаясь современной «буржуйкой» с конвекторными трубами. Радио и освещение - на батарейках.
Из охотников - в жертвы
- Хороший охотник дикую птицу бить не станет, разве что с голоду, - рассказывает Сергей. - В природе нет лишних или вредных существ. Можно ещё понять хозяев курятника, которые калечат молодого ястреба - нерасторопной домашней птицей этот хищник не брезгует, а человека бояться, по глупости, ещё не научился. Вот потому ястребы ко мне на лечение чаще всего и попадают. Всех остальных птиц чаще всего и бьют, и спасают городские жители. Привозят их то соседи, отбившие незадачливого ястреба у хозяев курятника, то любители выехать на природу, нашедшие в тайге подранка - филина, коршуна, канюка, кречета, сокола-пустельгу или сапсана. Орланушка белохвостый лечился, ястребиный орёл здоровье поправлял. А ведь половина из них – «краснокнижные» птицы.
В двух вольерах сидят по два молодых ястреба. Один по неопытности да в охотничьем пылу влетел в птичник. От хозяев ему досталось крепко: перебили крылья и лапу, разбили голову, порвали зоб. - Думал, не выживет бедняга, - говорит Бугаёв. - Вон, голова ещё в зелёнке. Но сначала ему зашили зоб и грудину, потом конечности взяли в лубки. И ястребок мой не только оклемался, но и летает уже по вольеру! Жирок перед волей нагуляет, и буду выпускать в дикую природу. Вся лётная птица у меня уходит на волю, пока не отвыкла охотиться.
Все вольеры у Бугаёва сколочены из деревянных реек и обтянуты крупноячеистой рыбачьей сетью - о дощатые стены и металлическую сетку-рабицу крылатые пациенты могут покалечиться, а им и своих ран хватает. Отопление птицам не требуется - была бы защита от ветра да возможность погреться на солнышке.
- Не думали привлечь себе в помощь детей?
- По опыту знаю: дети любопытны и часто тревожат птиц. А у них ранения. Чем спокойнее они сидят, тем быстрее срастаются кости. Ко мне птицы привыкли и лишний раз со стеллажа не вспорхнут - знают, что больно. А от всех прочих они шарахаются.
- Не возвращаются птицы покружить над знакомыми вольерами?
- Нет, ведь я их всегда за городом выпускаю: там, где равнина есть, чтоб помышковать, и лес, чтоб укрыться. Вряд ли после пережитых увечий им свойственно чувство благодарности. Будут держаться от человека подальше - дольше проживут.
- Сколько птиц у вас лечатся сейчас?
- Десять. Разные породы - коршун, канюк-зимняк, кречет, и, как всегда, несколько ястребов. Так ведь сейчас только начало «сенокоса», в иную зиму до полусотни подранков у меня набирается, всё свободное время уходит на лечение и кормёжку.
- Как вы их различаете?
- По оперению и характеру. Имён не даю - даже своему ловчему ястребу-тетеревятнику. Слух у пернатых устроен иначе, они отличают высокие и резкие звуки. Если уж приручать птицу для охоты, следует пользоваться свистком. Видит перчатку и свисток – всё ясно: будем работать... Сигналы птица усвоит, а оклик по имени её только отвлечёт. Учат их смолоду и содержат до старости: не выживут они в дикой природе. На воле хищник живёт в среднем лет десять, в вольере при хорошем уходе - втрое дольше.
- Чем вы их кормите?
- Только не тем, что продают для попугаев и канареек. Дикие птицы даже от зерна могут погибнуть, в природе они его не клюют - не так устроены. Даю им свежее мясо с подогревом. Закупаю говяжье сердце по 100-150 кило (даже морозильную камеру для запасов приспособил, только электричества-то у меня давным-давно нет). Отмачиваю, режу кусочками.
Сам на птичьих правах
Сергею Викторовичу 56 лет, он всю жизнь работает докером в торговом порту. И почти всё, что зарабатывает, тратит на уход за ранеными птицами. Никакого дохода от этого не имеет, помощи ниоткуда не ждёт, только б не мешали: «Это моё личное увлечение, даже в порту подчас работы не бывает, люди и так тяжело живут - зачем же кого-то напрягать?» Птицами увлёкся ещё мальчишкой, воспитывался он в детдоме и уже там держал вольеры, где выхаживал подбитых пернатых. Прежде детдомовцам жильё предоставляли предприятия. В те времена Бугаёв держал птичьи вольеры на пустоши недалеко от порта, но там стали строить гаражи, и он перенёс свою «лечебницу» на склон сопки в район остановки Школьной, затем здесь же построил дом.
В 1994 г. дом вместе с участком городской властью был узаконен. Вот только уже 15-й год владелец этого домохозяйства живёт здесь со своими птицами как бы «на птичьих правах», да ещё и без электричества. Все документы, в том числе акт на землевладение, сгорели в 1996 г. вместе с жилищем, и хозяин никак не может восстановить свои права на дом и участок. Архивную копию решения жилищной комиссии за подписью мэра города Виктора ГНЕЗДИЛОВА чиновники не признают! Так как в своих мытарствах Сергей Викторович никак не может эти права оформить, ему даже налоговые квитанции не высылали, а потом и вовсе убрали всякие сведения о нём из базы данных и в архитектуре, и в налоговой инспекции. Ещё и разговаривают с ним как со злостным неплательщиком. Бугаёв говорит, что не против расплатиться, но надо ж признать факт существования его участка и прочей собственности. Недостроенный дом из бруса стоит на участке, но хозяину уже давно не до строительства: едва успевает делить доходы и хлопоты на своих питомцев.
Пятилетнему мальчику со страшным диагнозом требуется помощь 
Читатели «АиФ» собрали больному ребенку больше 1 млн рублей 
До Нового года во Владивостоке появится 40 новых машин скорой помощи 
В Приморье залетела экзотическая птица из Японии. Инфографика 
Во Владивостоке «скорая» отказалась выезжать к умирающему: «Нам такие не нужны»