Визит делегации Австралийско-Новозеландской епархии во Владивосток совпал с пятилетием подписания Акта о восстановлении канонического общения между Русской православной церковью (РПЦ) и РПЦ Зарубежом (РПЦЗ).
- Отец Владимир, перед нашей встречей я прочла в Интернете, что вы не любите Россию. А почему так?
- Это неправда. Разве можно не любить Россию? Да, впервые я посетил Россию 17 мая 2007 года. Тогда я был участником подписания канонического акта о воссоединении двух церквей, которое проходило в Москве, и горжусь, что причащался из одной чаши вместе с патриархом Московским и Всея Руси Алексием II. Этот визит в страну - второй, на Дальний Восток - первый, но, не смотря на это, я чувствую себя здесь, как дома.
- В начале прошлого века прошла первая волна эмиграции из России. Ваши родные оказались в их числе?
- В 1922 году мои дедушка и бабушка переехали из Забайкалья в Маньчжурию в Хайлар (или Якиши). Это была четвертая или пятая станция на Китайско-Восточной железной дороге, если считать от российско-китайской границы. В чужих краях семье также пришлось нелегко. Но выстояли, выжили. Дети помогали родителям. Мама была старшим ребенком, поэтому с детства доила коров. Боялась, но справлялась. Вскоре пришлось покинуть и Китай. В период культурной революции (как говорили сами китайцы - некультурной) из Маньчжурии уехали практически все русские. Мои родные перебрались в Австралию. Здесь и появились на свет я и все мои братья и сестры.
- Почему вы стали православным священником?
- Чтобы сохранить веру. Я помню, как в детстве родители наставляли, что церковь - это центр жизни. Это нынешние эмигранты первым делом стараются найти за границей русскоговорящих людей. Наши предки пытались сохранить самое для них святое.
- Расскажите, что представляет собой Русская православная церковь в Новой Зеландии…
- Мы относимся к Австралийско-Новозеландской епархии. И хотя выходцев из России всегда было больше в Австралии, чем в Новой Зеландии, первые русские, попавшие на остров, основали три основных прихода в Окленде, Веллингтоне и Крайстчерче. Кстати, мы привезли во Владивосток выставку фотографий. На одной из них представлен, в том числе, и храм Воскресения Христова в Окленде, служителем которого я являюсь. История этого храма тесно связана с историей России. Наша благодетельница - женщина, которая подарила землю храму, была дочерью последнего царского губернатора Тверской губернии. Точнее - несостоявшегося губернатора: его назначение совпало с началом февральской революции. Государев человек узнал об этом в дороге, а потому вместо Твери отправился на Фиджи. Его дочь Ольга, которая в это время училась в Окленде, приобрела несколько участков земли. Один из них она и завещала приходу, где был построен небольшой храм.
- А почему небольшой?
- Потому что по российским меркам, 90% храмов Новой Зеландии - не больше часовни. Для больших служб приходится арендовать помещения. Россиянам это сложно представить. Во всей Австралийско-Новозеландской епархии всего 200 священников, а в России только на Белгородщине - 700 приходов.
- Как трудоустраиваются наши соотечественники в Новой Зеландии? Находят ли они себя там или им приходится переучиваться?
- Многие эмигранты из России, имея высшее образование, находят работу не по специальности. Чтобы долго не говорить, приведу пример. Священник отец Алексий ГОДЯЕВ после окончания Второй мировой войны приехал в Новую Зеландию из Австралии, из лагеря для перемещенных лиц. В Советский Союз, как и многие соотечественники, он возвращаться не захотел. Отец Алексий был священником, но не имел никаких средств для существования, а потому ему пришлось не только проводить службы, но и зарабатывать на жизнь. В итоге он нашел себя как специалист в области пищевых технологий. Как итог - он стал одним из основателей новозеландского сыроделия.
Плач невест
- Одно время Россия для Новой Зеландии была ярмаркой невест…
- Да. Очень многие россиянки и украинки приезжали по интернет-переписке. Красивых девушек часто выбирали фермеры, а сами претендентки не знали, куда отправляются. Потенциальные женихи оплачивали перелет и пребывание и рассчитывали на хороших помощниц в хозяйстве. Представьте себе жительницу Москвы или Санкт-Петербурга, которая мечтала, что здесь сбудутся все ее мечты, в роли фермерши. Большая трагедия. О таких историях я узнавал из бесед. Девушки сами приходили в храм. У нас, в отличие от российских храмов, которые посещают тысячи человек, невозможно остаться незамеченным. Первые пять минут они рассказывали, как хорошо жить в Австралии, а потом 20 - рыдали. Я успокаивал их и советовал отправляться домой. Тогда они утирали слёзы и произносили: «Что вы, батюшка! Я на Западе».
- Вам приносит радость утешение ближних?
- Мне радостно, что у нас в храмах стало меньше отпеваний. Правда, и число венчаний не увеличилось, но мы за это молимся.
- У нас так много общего… На ваш взгляд, что мешало нашим церквям объединиться раньше?
- Одна из проблем кроется в нашем воспитании. У нас, в Новой Зеландии, всегда говорили, что православная церковь в России - просоветская, прокоммунистическая. И эта догма мешала открытому диалогу. К сожалению, и по сей день многие церковнослужители не перестают так думать. Мы узнаем Россию заново, и знание это помогает нам изменяться к лучшему. После развала Советского Союза в 90-е годы к нам хлынула еще одна волна эмигрантов. С людьми из бывшего СССР мы живем уже практически 20 лет. Это новая страна, страна верующая, с людьми которой нам просто и легко найти общий язык.
В рай отдохнуть
- Вы родились в Австралии, но очень хорошо владеете русским языком.
- Мы стараемся сохранить язык предков. Как правило, старшее поколение требует от своих детей и внуков, чтобы они говорили по-русски. При храмах работают школы, в которых языку учат с пяти лет. Я в совершенстве владею английским, китайским и русским языками. Но порой бывает, что приходится прихожанам по-английски объяснять простые русские истины.
- Наши соотечественники по тем или иным причинам оказываются и в Австралии, и в Новой Зеландии. На ваш взгляд, где им комфортнее?
- Я родился в Австралии, поэтому со знанием дела могу сказать, что там русскому человеку жить намного легче, чем в Новой Зеландии. В архипелаге есть, например, остров Стюарт, на котором вообще нет ни одного русского. Скажу честно - мы с радостью ждем вас в гости. Но - только в гости. После последней волны эмиграции наш социальный ритм только-только стал равномерным. Хотелось бы, чтобы в нем не было сбоев. Вы понимаете? Мы, кажется, в этом тоже с вами похожи, правда?
Татьяна ГРИГОРЬЕВА
Досье
Протоиерей Владимир Бойков родился 28 июля 1966 г. в Фэрфильде (пригород Сиднея), в русско-китайской семье. Духовное воспитание получил в приходе Покрова Пресвятой Богородицы в Кабраматта (Австралия). В 1989 г. окончил Свято-Троицкую духовную семинарию в Джорданвилле (США). В 1990 г. женился на Анне ДУБЛАНИК. Служил в Третоне, Чикаго и Вашингтоне (США). С 1995 г. - настоятель церкви Владимирской иконы Божией Матери в Роклеа (Австралия). С 2005 г. - настоятель Воскресенского прихода Окленда и Христа Спасителя Веллингтона (Новая Зеландия). В апреле 2006 г. возведен в сан протоиерея. С июля 2006 г. - благочинный приходов РПЗЦ в Новой Зеландии. У него четверо детей.
Экс-мэр Владивостока, разыскиваемый Интерполом, возвращается на родину 
Учительница французского готова влюбиться в мужчину из Владивостока 
Сети для невежд 
История длиной в век: эмиграция навсегда разлучила сестёр из Приморья 
Полвека длится любовь у супругов Зартюков из Приморья