Об американской домохозяйке, светской даме - образованной, уточнённой, умеющей переживать глубокие эмоции по-русски, с наполненной событиями и драматической судьбой, ходят легенды. Более двух тысяч писем о Владивостоке оставила на память потомкам, исследователям истории и жителям города Элеонора Прей. А кто рассказал об этих письмах нам?
Н. Ильинская, Владивосток
Личность Элеоноры открыла Биргитта ИНГЕМАНСОН, профессор Вашингтонского государственного университета, она собрала воедино разрозненные письма. Хороших новостей сегодня две - выходит новый том писем Прей и то, что снесли незаконную постройку возле усадьбы Смитов в Почтовом переулке.
Откуда тяга к русскому?
- Биргитта, после каждой встречи к вам за автографом выстраивается огромная очередь. Каждый говорит что-то проникновенное, обнимая, прикладывая руку к сердцу. Кто эти люди?
- Все они - жители Владивостока, представители разных поколений и профессий. Конечно, много университетских коллег, студентов, творческой и читающей молодёжи, стилисты, парикмахеры. Старожилы города, которые выросли в 20-х годах, когда здесь ещё жила Элеонора. Все разные. Подходят ко мне и признаются: письма Прей как будто ими написаны, невероятное совпадение чувств, эмоций. Думаю, что Элеонора прежде всего старалась понимать людей непохожих друг на друга, разных сословий. В письмах отражены не только глобальные исторические события, но и эпизоды из семейной жизни, быт, повседневные будни и праздники многоликого города. Маленькие радости, огорчения, курьёзы. Это близко каждому.
- Вы свободно говорите на русском, глубоко изучали литературу, историю, культуру нашей страны. Откуда такая тяга к России?
- С детства я читала, что между Россией и Швецией, где я родилась, было множество войн. Иногда я фантазирую, что какой-нибудь викинг встретил здесь русскую красавицу, и это мои предки. Думаю, на мой выбор по многом повлиял эпизод из детства. Отец был морским офицером, и большую часть времени пропадал на работе. В одно из воскресений он пригласил меня на прогулку по Стокгольму. Мы бродили по набережной, и я хотела, чтобы все знали, что я - дочь этого красивого статного человека. Проходя большой мост, я увидела стоящие внизу советские корабли, и небрежно произнесла: «Папа, посмотри, эти ужасные русские». Вспомнила заголовки в газетах о холодной войне. Тогда отец остановился и ответил крайне серьёзно. О том, что есть не только плохие, но и хорошие русские, как и в других странах. Думаю, эти семена дали всходы. Я читала детские рассказы Чехова. Потом в университете Стокгольма в числе других специальностей выбрала русский язык и литературу.
Зачем смотреть советское кино?
- Каковы первые впечатления о СССР?
- В Ленинград и Москву я приехала в 1966 г. Вместе с другими иностранными студентами проходила практику: жили в общежитие, по выходным веселились, выпивали, танцевали. Вспоминаю концерт Булата Окуджавы, выступление Майи Плисецкой в Кремлёвском дворце, музеи, галереи. Чувствовала в России себя комфортно и уверенно. Вскоре могла ездить в страну в качестве туристки.
- Для американских студентов вы читали курс о советском кино. В чём заключалась польза лекций?
- Через кинематограф можно лучше понять культуру страны, избавиться от ужасных стереотипов. Мои курсы собирали в аудитории больше ста человек, я ходила между рядами, заставляя молодых людей мыслить, разговаривать. Большой интерес у молодёжи вызвал оскароносный фильм «Москва слезам не верит», изучали и классику, ленты Эйзенштейна. Студенты начали понимать о России нечто большее, чем написано в учебниках. До сих пор мне пишут, уверяют, что знания пригодились. Один парень изъявил желание приехать во Владивосток. Интерес продолжается.
- Русское литературное произведение, которое вам хочется перечитывать?
- Конечно, «Мастер и Маргарита». Однажды во Франции я попала на театральный фестиваль. Польский театр представлял постановку романа Булгакова. Перед началом спектакля по рядам ходил неопрятный человек в лохмотьях, все от него отворачивались. Потом выяснилось, что это актёр, играющий мастера.
Как сберечь историю?
- Вы впервые приехали во Владивосток по приглашению Виктора Горчакова, тогдашнего ректора ДВГУ, в 1990 г. В закрытом городе было спокойнее?
- Тогда автомобилей было меньше, но каждый водитель чувствовал себя королём. Приходилось проходить несколько кварталов в поисках безопасного перехода. Сейчас на трассах появились яркие жёлтые полосы, больше удобства… Но движение бурное. Сегодня во Владивостоке строится много высотных многоэтажек, иногда красивых. А я больше тяготею к ухоженным дворикам, где можно посмотреть на старинную архитектуру и отдохнуть. Считаю, что городу нужно больше зелени, аллей и парков. Лёгкие города необходимо наполнить свежим воздухом. Признаюсь, иногда я люблю сидеть в Покровском парке: там есть хорошие скамейки, можно думать, читать, работать.
- Когда вы впервые рассказали жителям Владивостока об Элеоноре?
- В 1998 году, помню, я сопровождала свой доклад показом слайдов в рамочках. Была полная аудитория. Уже тогда я начала работу над письмами Прей, которые её внучка Патриция Сильвер обнаружила на чердаке дома. Так завязался диалог об Элеоноре. Уже третья книга её писем готовится к выпуску в типографии.
- Как вы отреагировали на то, что постройку возле усадьбы Смит признали незаконной и снесли?
- Обрадовалась, когда прочитала об этом в интернете. Но уже не вернуть флигель прислуги, который уничтожили строители. Понимаю, что реставрация - дорогая, дешевле снести. Историю нужно беречь, чтобы люди могли видеть другой тип красоты. Знаю, что есть план по восстановлению ансамбля: хорошо, если здесь будет сквер, музей. Муж Элеоноры, Тэд, любил возле дома сажать деревья.
- Кроме усадьбы Смит, какие места в городе апоминают об Элеоноре?
- Светланская, Алеутская… да весь центр города! А когда я прогуливаюсь по Корабельной набережной, всплывают строки о том, как она бывала на крейсерах, а во время войны многие её знакомые моряки погибли на Цусиме. Читаешь, и будто чувствуешь слёзы. Интересно, что время Русско-японской войны американцы были на стороне японцев. Но она не боялась открыто выражать сочувствие к России.
Во Владивостоке до сих пор стоит на Дальзаводской бывший дом Отто Лидгольма, куда приходила Элеонора. Во время первой мировой войны она работала с Красным крестом, много ездила на поездах по пригородным станциям - Надеждинской, Океанской…
- И всё-таки, почему Элеонора не оставила Владивосток в тяжёлые годы?
- Думаю, что главной причиной был домашний очаг, а после смерти мужа и отъезда дочери в Шанхай она осталась единственной хранительницей родовой усадьбы. Родственника из Америки присылали ей резкие письма, спрашивали, почему ты хочешь быть с русскими? А она писала: «Одна мысль, что буду жить где-то, где не буду видеть эту голубую бухту и два залива - приводит меня в ужас». Здесь были дом, хорошие друзья, работа, и она держалась даже в трудные времена. Но если бы не уехала в декабре 1930 г., возможно, была бы арестована.
- Строчки из писем, которые вы повторяете чаще всего?
- Это печальное эссе, которое она написала перед отъездом. Элеонора знала, что это прощание, что никогда не вернётся в город который стал её жизнью. Она обошла весь дом, и тронула стороны каждой двери, чтобы проститься…
- Она стала русской?
- Эленора Прей считала себя патриоткой Республиканской партии Америки. Но в ней жила русская душа. Это я понимаю каждый раз, когда приезжаю во Владивосток. Здесь и я, как и Элеонора, оставила часть своего сердца.
Елена ЖУКОВА
Фото из личного архива
Биргитта Ингемансон родилась в Стокгольме, Швеция. Профессор Вашингтонского государственного университета в Пульмане, США. Преподает русский язык, литературу. Сделала из уникального эпистолярного наследия Элеоноры Лорд Прей, своеобразный документальный роман. В 2008 г. вышла книга «Письма из Владивостока, она стала бестселлером и уже дважды переиздана. В 2011 г. вышла книга Биргитты «Солнечный дворик. Владивостокская повесть». В 2012 г. две новых книги об Элеоноре Прей - «Владивостокский альбом» и «Избранные письма». В мае 2017 г. выйдет новый том писем Прей.
Люди и экспонаты 
Больше чем муза 
Отражённый во времени 
Человек на сломе эпох: 145 лет исполнилось Владимиру Арсеньеву 
Нина Керчелаева: «Сохранить музейные ценности не так-то просто»